«Я просил показать картину вне конкурса»
Режиссер Александр Сокуров, чей фильм «Фауст» завоевал Гран-при на Венецианском кинофестивале, дал эксклюзивное интервью «НВ»
Этого триумфа российского кино на престижном форуме десятой музы ожидали. Но интрига сохранялась, как положено на солидных фестивалях, до самого финала. И час победы настал в тот момент, когда председатель жюри американский режиссер Даррен Аронофски объявил окончательный вердикт: главный приз – «Золотой лев» – присуждается картине Александра Сокурова «Фауст». Зал встретил решение стоя и продолжительными аплодисментами. «Фауст» – самый дорогой проект в режиссерской карьере Александра Сокурова. Существенную финансовую поддержку оказал во время съемок фильма Фонд развития и поддержки СМИ Балтийской медиа-группы. После возвращения с кинофорума Александр Николаевич ответил на вопросы «НВ».
– Александр Николаевич, примите наши поздравления. Это заслуженная награда, к которой вы шли не один год. Скажите, то, что завершающий фильм вашей тетралогии, куда помимо Фауста» вошли «Молох», «Телец» и «Солнце», удостоился Гран-при, закономерно?
– Никакой фестиваль не является закономерностью. Никакой! Всегда есть определенная случайность. Может, наш случай не такой случайный, в конце концов, мы – съемочная группа – серьезные люди и занимаемся серьезными вещами. По-настоящему серьезными. Поэтому в каком-то смысле это было неизбежно. Но также неизбежно было бы, если бы жюри смогло всмотреться в «Русский ковчег» в свое время. Картина, которой никто в мире никогда не мог сделать, была сделана, и меж тем в результате страшной борьбы во Франции сделали вид, что ее нет. Зрители принимали картину, картина принесла большие доходы и русскому продюсеру, и всемирному прокатчику, а профессионалы сделали вид, что ее нет. Это было выгодно в профессиональной среде. Как и в России, где она была признана худшей картиной московскими киноведами. Это культурный процесс. Кино – это тоже борьба. Нельзя ничто предусмотреть. Даже в разговоре с Путиным, который у нас состоялся, мы это упоминали. Он мне позвонил первым, буквально через 6 или 7 минут после получения премии я уже с ним разговаривал. Он нас поздравил – и меня, и, естественно, съемочную группу. И было слышно, что он очень рад, очень доволен, что так произошло. Путин сказал, что прекрасно понимает, как это все непросто и неоднозначно – путь этих картин к зрителю, путь к победе. Если можно назвать это победой…
– Победа – это в любом случае победа! И не только ваша личная победа…
– Ну, конечно, конечно, конечно. Это ясно. Знаете, я ведь просил показать картину вне конкурса... Не должно быть в области искусства никаких таких конкурсных бегов, соревнований. Надо менять этот принцип, потому что ни у кого нет права сказать, что я лучше, чем остальные, как и ни у кого нет права сказать, что я хуже, чем остальные. Мы все существуем для того, чтобы создавать какие-то произведения, и у каждого из нас есть свои зрители, свои принципы и так далее. Искусство прекрасно своим разнообразием.
– Как вы думаете, фильм увидит широкий зритель?
– Не знаю. Вы задаете мне вопрос, который задавали миллион раз. Не знаю.
– Что для этого надо сделать?
– Надо, чтобы была национальная киносеть в стране. И мы с вами об этом неоднократно говорили. В стране негде показывать наше кино. У нас нет русских кинотеатров, у нас есть кинотеатры только американского кино. Сто раз об этом говорил.
– Как вы считаете, ваша победа – это показатель уровня нашего сегодняшнего российского кинематографа или это скорее исключение из правил?
– Во многом исключение. С другой стороны, рядом со мной были выдающиеся мастера: Елена Жукова – художник-постановщик, Лидия Крюкова – художник по костюмам. Люди, которые создавали вот это грандиозное качество. Были великолепные гримеры, наши, русские. У нас великолепный композитор Андрей Сигле. Блестящая, великолепная музыка. Режиссер русский, автор сценарий русский. Огромное значение имело ведь участие в работе над картиной Марины Кореневой, сотрудника Пушкинского Дома, это блестящий литератор и великолепный переводчик. Поэтому основные носители художественных идей в этом фильме, конечно, кинематографисты России. То есть мы в состоянии (я это сказал и премьер-министру) делать то, что не может сделать ни один кинематографический коллектив в мире. По крайней мере, наша группа может. Была поставлена задача, которую никто не решался поставить. Что значит сделать фильм с мотивацией «Фауста»? Где еще найти таких сумасшедших? Только в России.
– Может ли победа в Венеции помочь сохранению «Ленфильма»?
– Будем бороться. Сделаю все, что от меня зависит, чтобы помочь студии, в данном случае в ее развитии, существовании. У нас должна состояться сегодня вечером встреча с нашим новым губернатором. Будем говорить о «Ленфильме» и там. И о нашем фестивале, который блестяще прошел последним летом. И вообще о культурной политике в городе. Хочется, чтобы новый губернатор был губернатором города культуры.
Беседовал Владимир Желтов
