Спецпроект

«Россию не пригласили в Версаль и… дали свободу манёвра»

29 января

В рамках спецпроекта «Первая. Мировая. Великая» доктор исторических наук, профессор СПбГУ Анатолий Смолин рассуждает о дипломатических интригах и последствиях Версальской конференции

Провозгласив победу большевиков, Владимир Ленин фактически отказался от обсуждения с Западом условий переустройства мира после Первой мировой. И тем самым, по сути, обессмыслил само участие России в этой войне

 

Первая мировая война ознаменовала конец золотого века Европы, унеся с собой миллионы жизней и разрушив многие традиционные европейские ценности. Версальский мирный договор 1919 года, казалось бы, положил конец этому военному безумию, однако условия такого мира сложно назвать разумными и справедливыми. Не случайно уже через два десятилетия разгорелась Вторая мировая война. 

Почему союзники не пригласили на конференцию Россию, одного из важнейших участников конфликта? Чем занимались в Париже российские дипломаты? Как повлияли на проведение конференции Брестский мир и большевистская революция? И наконец, как неучастие в мирном договоре отразилось на дальнейшем развитии нашей страны? 

Об этих и других аспектах окончания Первой мировой войны на страницах «НВ» рассуждает знаток Версальской конференции, доктор исторических наук, профессор СПбГУ Анатолий Смолин.

Версаль определил будущее Европы

Французский маршал Фердинанд Фош сказал о Версальском мире 1919 года так: «Это не мир, а перемирие лет на 20». Его слова оказались пророческими – спустя 20 лет, в 1939 году, началась Вторая мировая война. Почему так произошло? Потому что, как говорили в СССР, «в товарищах согласия не было». Ещё до заключения мирного договора Англия, Франция и США вели очень жёсткие переговоры, причём некоторые дискуссии даже не протоколировались — ввиду горячих споров и резких высказываний сторон. Особенно серьёзные разногласия существовали между французским премьер-министром Жоржем Клемансо и американским президентом Вудро Вильсоном. 

Вильсон выдвигал идею «мира без победителей», но это не устраивало Англию и Францию. Лидер США также выступал против аннексий и контрибуций в отношении побеждённой Германии. Вообще, «Четырнадцать пунктов Вильсона» (американский проект мирного договора) содержательно очень походил на ленинский «Декрет о мире» 1917 года. Американский президент считал, что США призваны изменить к лучшему Европу, погрязшую в империализме и колониализме, и дать человечеству новую философию международных отношений, отрицающую деление территорий на сферы влияния. Главная же идея США выражалась в доктрине свободной торговли. Вильсон говорил: «Наши товары несут наши идеи». 

Эти идеи звучали красиво, но представители других стран, в том числе России, понимали, что свобода торговли в данный период времени означает смертный приговор Европе. К примеру, Россия, в отличие от Штатов, являлась аграрной страной, и американские товары просто уничтожили бы её экономику.

В итоге европейцы решили не слишком прислушиваться к мнению Америки. Поэтому США приняли, но не ратифицировали Версальский договор (позже они заключили с Германией свои собственные соглашения). А американские банки уже после войны неплохо вложились в развитие германской военной машины, в чём-то способствовав укреплению нацизма. 

«Российский посол стал всего лишь частным лицом»

Как известно, Россия участия в Версальской конференции не принимала, и на то имелось немало объективных причин. Нужно понимать, что в 1917 году, после Февральской революции и выхода России из войны, её значение для союзников резко уменьшилось. Поэтому уже в июле того года, когда в Париже и Лондоне проходили совещания союзников, русские дипломаты «сидели в передней». А после корниловского мятежа имидж России пошатнулся ещё сильнее. Послы Британии и Франции Джордж Бьюкенен и Морис Палеолог тогда явились к Керенскому и заявили, что поддерживают Корнилова. Это был демарш, несвойственный для дипломатии.

Дальше – больше. На ноябрь 1917 года назначили союзническую конференцию в Париже, куда собиралась поехать и русская делегация во главе с министром иностранных дел Михаилом Терещенко и послом Василием Маклаковым. Однако случился казус — Маклаков прибыл в Париж 25 октября (по старому стилю. – Прим. ред.), в день Октябрьского переворота, когда Временное правительство уже сидело в тюрьме. Встал вопрос: от чьего же имени он собирается вести переговоры? И поскольку вразумительного ответа не прозвучало, Маклакова не включили в посольский лист, лишив права на официальные встречи с правительством и дипломатами из других стран. Так российский посол стал всего лишь частным лицом.

После Октябрьской революции вопрос об участии в мирной конференции ставили лишь представители Белого движения. В 1918 году союзники начали одерживать победы на Западном фронте и стало ясно, что война скоро закончится. В это время белые дипломаты стали задаваться вопросом: кто будет представлять нашу страну в Версале? Ведь шла Гражданская война, и никаких общероссийских правительств на тот момент просто не существовало.

Более того, у российских дипломатов появились подозрения, что Россию вообще не пригласят на конференцию, поскольку начали поступать определённые тревожные звонки. Так, например, по давнему дипломатическому обычаю 14 июля — в День взятия Бастилии – во Франции в праздничном параде всегда принимал участие корпус русских войск. А в 1918 году их не пригласили. Затем, когда 11 ноября стороны подписали перемирие, в Лондоне не вывесили русских флагов. А британский министр иностранных дел Артур Бальфур, перечисляя в победной речи союзников, Россию даже не упомянул. Тогда окончательно стало ясно: наша страна вряд ли станет участницей мирной конференции.

В этот безвыходный момент у русских появилась идея создать из послов и общественных деятелей комитет, представляющий интересы России. Так в ноябре 1918 года было созвано русское политическое совещание, утверждённое одним из лидеров Белого движения Александром Колчаком. 

Главная ошибка русской дипломатии

Русская белая дипломатия на Версальской конференции ставила перед собой две задачи. Во-первых, стать официальными участниками конференции. Этой цели достигнуть не удалось – русские дипломаты могли только подавать различные меморандумы, которые никто не хотел по-настоящему рассматривать. Союзники действовали по принципу «А Васька слушает, да ест». 

Во-вторых, они хотели добиться международного признания правительства Александра Колчака, но выполнить эту задачу тоже не смогли. Союзники отправили Колчаку меморандум, на который он должен был ответить, если хотел рассчитывать на западную помощь. Он прислал свой ответ, в котором пообещал собрать новое Учредительное собрание и предоставить независимость разным народам Российской империи, но без ущерба для интересов всего государства. Союзников в его ответе что-то не устроило, и Колчака как общероссийского лидера не признали.

 Почему же русская дипломатия на Версальской конференции потерпела неудачу? Ответ очевиден: государства, которое они хотели представлять, больше не существовало. Это были дипломаты Временного правительства, свергнутого большевиками, а большевики лишили их официального статуса. Неудивительно, что того же Набокова глава британского МИДа Артур Бальфор принимал только как частное лицо. 

Вудро Вильсон и Ллойд Джордж хотели собрать представителей воюющих групп и усадить их за стол переговоров. Именно американский президент и британский премьер готовили на 15 февраля 1919 года конференцию на Принцевых островах, на которую планировали пригласить представителей всех политических групп и государственных образований в бывшей Российской империи. Они должны были договориться о дальнейшей судьбе России – разумеется, под контролем союзников, стремившихся создать на территории поверженного государства зависимую от них власть.  

Однако в конечном итоге белые отказались приехать на Принцевы острова, и подготавливаемая Вашингтоном и Лондоном конференция так и не состоялась. Были и другие причины, почему переговоры с большевиками застопорились. В марте 1919 года удачно наступала армия Колчака, а в Венгрии произошла революция. Ведь одно дело, когда большевизм правит бал в далёкой России, и совсем другое – когда он побеждает в самом центре Европы. Шокированный этими известиями, президент Вильсон решил не вступать с большевиками в более тесный контакт. В итоге представителей советской власти в Версаль тоже не пригласили. 

«Начался своеобразный «парад суверенитетов» 

Главным вопросом Версальской конференции стал, конечно, германский. Но не меньшую важность имел и «русский вопрос», что неудивительно на фоне гибели некогда могущественной империи. На её развалинах, как и на развалинах Германии, образовались новые государства, в которых проснулся «национальный синдром». Появилась идея великой Финляндии, великой Польши, великой Румынии. Начался своеобразный парад суверенитетов. В Версаль прибыли делегации от Украины, Грузии, Азербайджана, Латвии, Литвы и других стран, но официально их, как и Россию, не принимали.

Все эти новорождённые государства хотели расширяться за счёт территорий бывших империй.  

Русским дипломатам дали задание отстаивать довоенное положение России — status quo ante bellum. Так что им приходилось хитрить – предлагать Польше расширять территорию за счёт западных границ с Германией, а восточные границы с Россией не трогать. Что интересно, независимость Польши отстаивала и Франция. Поскольку Российская империя рухнула, Париж считал Варшаву своим единственным союзником, который в будущем сможет сдержать Германию. 

Помимо Польши независимости жаждала и Финляндия. Русские в принципе не возражали, но лишь в том случае, если финны перенесут русско-финскую границу подальше от Петрограда и будут соблюдать наши интересы в Балтийском море и Финском заливе. Что касается прибалтийских и закавказских республик, то им мы предлагали лишь право автономии, отказывая в национальной самостоятельности. 

Очень остро встал вопрос с Бессарабией, которую Румыния аннексировала с молчаливого согласия европейских держав. А в 1920 году Англия, Франция, Италия и Япония подписали Парижский протокол, признавая суверенитет Румынии над Бессарабией. Но белая и советская дипломатия тогда выступили с одинаковыми протестами, заявив, что не признают этот документ. 

Коварство союзников

С одной стороны, Европа признавала право России самой решать судьбу образовавшихся на обломках империи республик. Европейцы были уверены, что наша страна никогда не откажется от завоеваний Петра Великого. Но когда появились прибалтийские республики, Англия и Франция их вскоре признали. Дело в том, что ещё в декабре 1917 года Лондон и Париж заключили между собой полусекретное соглашение о разделе сфер влияния в России: юг нашей страны вместе с Одессой отходил Франции, а Прибалтика и Закавказье – Англии. 

Однако против англо-французского сценария выступили США, для которых была выгоднее единая Россия, взявшая за образец американскую демократию. Американцы понимали, что Россия – огромная страна, завоевать которую военным путём невозможно. А вот в плане экономики США были гораздо сильнее и вполне могли продолжать «мирную» экспансию на Восток, расширяя тем самым сферу своего влияния. 

Но этим коварство союзников не ограничивалось. В апреле 1917 года Вильсон встретился в Вашингтоне с Бальфуром и заявил, что все соглашения, заключённые сторонами в ходе войны, не имеют для Америки никакого значения. Получалось, что Россия воевала зря, ведь нашей главной целью было заполучить проливы Босфор и Дарданеллы, а Англия и Франция обещали нам их передать. Они даже подписали с Россией во время войны соответствующие секретные соглашения, чтобы мотивировать российскую армию на продолжение боевых действий. А переговоры Бальфура с Вильсоном показали, что США против передачи Босфора и Дарданелл России, а также против любого усиления России в Европе. При этом сами европейцы даже не попытались переубедить своего американского союзника. 

«Свобода от «версальских» обязательств позволила России вернуть потерянное»

Главная причина, по которой союзники не хотели приглашать Россию на Версальскую конференцию, очевидна: в этом случае им пришлось бы исполнять взятые во время войны обязательства. Например, отдать России проливы Босфор и Дарданеллы. Выход России из войны (Брестский мир) стал для Великобритании и Франции прекрасным поводом «увильнуть», и они не преминули им воспользоваться. 

В итоге они решили, что Россия как государство и даже российская делегация присутствовать на конференции не станут. Российских представителей выслушают лишь по определённым вопросам и пригласят только по мере надобности. То есть получается, что Россия, несмотря на свой вклад в разгром Германии, зря сражалась на фронтах Первой мировой войны. 

Но у этой медали есть и другая сторона: неучастие России в конференции сделало для неё постановления Версальского договора необязательными. И советская внешняя политика частично основывалась на этом существенном факте. К примеру, в 1922 году в Рапалло СССР заключил крайне продуктивные экономические и военные соглашения с Германией и тем самым нанёс союзникам серьёзный удар, ведь больше всего Англия и Франция боялись союза России и Германии — сближения проигравших.

 

Более того, отсутствие российской подписи под Версальским договором означало, что наша страна не давала юридического согласия на отторжение её бывших территорий – Польши, Финляндии и Прибалтики. Поэтому все разговоры западных историков и политиков о «советской агрессии» в связи с пактом Молотова – Риббентроппа, войной между СССР и Финляндией и присоединением накануне Второй мировой прибалтийских республик звучат, мягко говоря, не вполне убедительно. Свобода от «версальских» обязательств позволила России в советское время не только вернуть потерянное, но и в чём-то прирастить свои территории.

 

Фо­то ИТАР–ТАСС
Курс ЦБ
Курс Доллара США
91.98
0.113 (0.12%)
Курс Евро
100.24
0.271 (0.27%)
Погода
Сегодня,
19 мартa
вторник
+2
Облачно
20 мартa
среда
+5
Облачно
21 мартa
четверг
+7
Слабый дождь