«Россиянам нужен не закон, а абстрактная справедливость»
В рамках спецпроекта «НВ» своими мыслями о будущем России делится политолог Николай Злобин
4 июля на страницах «Невского времени» стартовал новый проект, посвященный будущему нашей страны, с условным названием «Какие вызовы стоят перед современной Россией?». Первым на трибуну «НВ» поднялся художник Илья Глазунов, известный своей яркой гражданской позицией. А сегодня мы предоставляем слово человеку, взгляды которого во многом прямо противоположны взглядам Ильи Сергеевича.
Николай Злобин принадлежит к редкой породе публичных интеллектуалов, востребованных и авторитетных одновременно и в США, и в России. Как американский политолог российского происхождения, он обладает ценнейшим преимуществом – умением смотреть на наши отечественные реалии с точки зрения двух совершенно разных политических культур. Наверное, поэтому его взгляд на современную Россию отличается свежестью, оригинальностью и парадоксальностью. Николай Васильевич является директором российских и азиатских программ Института мировой безопасности в Вашингтоне, считающегося в США одной из наиболее влиятельных «фабрик мысли». А как постоянный член «Валдайского клуба», он регулярно общается с высшим руководством РФ. В 2005 году он даже добился от Владимира Путина расписки в том, что тот не будет баллотироваться в президенты в 2008-м и переписывать «под себя» российскую Конституцию.
Итак, Николай Злобин размышляет о вызовах, стоящих перед современной Россией, о том, как нам отвечать на эти вызовы. О том, какую страну мы должны построить в ближайшие годы. И о том, почему у нас многое не получается.
Территориальное устройство РФ – бомба, заложенная под государство
Сегодня перед Россией стоит огромное количество серьезнейших вызовов, часть которых тянется еще с XIX века, а часть связана с процессами глобализации.
К числу первых принадлежит проблема национального устройства государства, которую по-хорошему нужно было решать еще лет двести назад. Мне, например, совершенно непонятно, почему страна называется Российской Федерацией. Объясните: чем отличается, например, Татарстан от Красноярского края? Почему в одном случае у региона имеется своя Конституция, а в другом – только устав? Почему регионы подразделяются на республики, области, края, национальные округа? И почему отдельные республики хотят вводить у себя собственные суды?
По сути, территориальное устройство РФ – это бомба с часовым механизмом, заложенная под государство. История показывает, что страны, имеющие внутренние этнические границы, рано или поздно взрываются. Сейчас подобные процессы стремительно набирают силу во французской Канаде, которая всегда держалась особняком в рамках канадского государства. Для России же «национальный вопрос» – это традиционная головная боль, которая год от года будет только обостряться. И если Кремль не сможет найти формулу мирного сосуществования для разных народов с разными культурными традициями, то Россию ждет судьба СССР – обострение этнических конфликтов может рано или поздно похоронить страну.
Впрочем, Российское государство способно в будущем потерять управляемость и без вражды на национальной почве. Это с высокой степенью вероятности может произойти в том случае, если руководство не выведет страну на траекторию социально-экономического развития. То есть распад России может случиться содержательно – когда различные ее территории будут все меньше и меньше обращать внимание на центр и друг на друга.
Процесс дезинтеграции подстегнет и какое-нибудь «внешнее» событие, например, крупный военный конфликт в непосредственной близости от российской границы. Ведь в условиях глобального мира любая война рано или поздно становится гражданской. Когда экономики тесно переплетены друг с другом, ты рано или поздно начинаешь воевать с самим собой. Ты ввязываешься в конфликт, а потом выясняется, что твой враг – это ты сам и твои национальные, экономические интересы: одной рукой защищая их, другой рукой ты все рушишь. Но даже и без крупной военной заварухи может хватить малейшего толчка для того, чтобы возник «эффект домино», например, страшная эпидемия или природная катастрофа.
Россия может стать жертвой глобализации
Впрочем, самый главный вызов современной России как крупной стране связан с ускоряющимися на планете процессами глобализации. Сегодня основное препятствие для развития глобальных трендов – суверенные государства, которые столетиями привыкли жить в режиме относительной независимости. Вся международная система у нас заточена под суверенные государства, а ООН, G20, G8 являются лишь площадками для согласования их интересов. Однако парадокс состоит в том, что с экономической, идеологической и информационной точек зрения мир уже стал глобальным. И на этом фоне административные разделения и национальные суверенитеты выглядят нелепо, как абсурдные атрибуты ушедшей эпохи.
Естественно, крупные национальные государства как могут сопротивляются глобальным тенденциям. Их руководителям страсть как хочется управлять, хотя «рулить» им уже особо нечем: они даже не в силах повлиять на такие фундаментальные вещи, как курсы валют, цены на нефть и движение капиталов! Эта проблема давно стоит во весь рост перед США – Бараку Обаме при принятии политических решений приходится учитывать множество факторов, которые с Америкой никак не связаны.
В стороне от глобальных трендов не может оставаться и Россия, которая пока не дала свой ответ на главный вызов XXI века. Реагировать на этот вызов так или иначе придется, ведь именно РФ и США, как крупные суверенные государства, рискуют стать главными жертвами глобализации.
Проблемы россиян – в ментальной сфере
Важнейшая задача современной России связана с нахождением такой модели развития, которая была бы привлекательна как внутри страны, так и за ее пределами. Государство успешно функционирует только тогда, когда оно привлекательно хотя бы для собственных граждан. В противном случае глупо надеяться, что в него рекой потекут иностранные инвестиции. Как говорил Гарри Трумэн, доллар – самая трусливая вещь на свете: как только появляется опасность, он тут же бежит. В России же люди живут по принципу: «Друзьям – все, а врагам – закон», поэтому никто на Западе не желает вкладывать деньги в долгосрочные российские программы. О чем это говорит? Главный вызов современной России находится в ментальной сфере. Чтобы сдвинуть страну с мертвой точки, россиянам придется отказаться от вековых стереотипов мышления.
Приведу несколько характерных примеров. Вы знаете, почему в России до сих пор отсутствует верховенство закона, а частная собственность не считается священной? Потому что большинству россиян закон попросту не нужен – им нужна некая высшая справедливость, объяснить которую они, впрочем, не в состоянии. Но государство не может действовать в категориях моральных – оно обязано жить по закону.
Другая ментальная проблема заключается в том, что России любят приписывать некий «особый путь», часто повторять вслед за Федором Тютчевым: «Умом Россию не понять». Но чем еще нужно понимать, если не умом? Все народы на планете обладают своей, особенной статью, но только русские почему-то делают фетиш из собственной неповторимости.
Наконец, проблема в том, что в системе ценностей большинства россиян на первом месте стоит не человек, а государство. Они хотят иметь танки, подводные лодки и ракеты, чтобы Россию боялись и уважали. Но разве можно создать привлекательную модель, если человека здесь воспринимают как «удобрение» для сильного государства? Глубоко сомневаюсь! Как классический (а не современный российский) либерал, я убежден, что человек всегда должен стоять на первом месте. Государство же нужно для того, чтобы ваши дети жили лучше, чем вы, а внуки – еще лучше, чем дети. А если государство не в состоянии гарантировать элементарный прогресс в качестве жизни, то оно просто не нужно. Увы, но современная Россия не в состоянии дать своим гражданам этих элементарных вещей. Есть даже поговорка: «Мы-то пожили, а вот детишек жалко». В Америке она не может быть переведена, потому что если «детей жалко», то вас спросят: «Зачем вы тогда вообще жили?» И раз вы так рассуждаете, то вы – лузер, надо закрывать вашу страну на замок и все в ней в корне перестраивать!
Вообще, американцы обычно задают россиянам только один вопрос: «Почему вы с вашей культурой, историей, образованием так и не смогли сделать одной маленькой вещи – построить государство, которым сами будете довольны?» С точки зрения жителей США, вопрос власти является вопросом технологии: это же не в космос полететь. «Да, мы глупее, но нам повезло: наша система работает, – рассуждают американцы. – Если вам так не везет, то возьмите ее у нас, а мы поможем». И когда им говоришь, что нельзя механически пересадить их систему на чужую почву, граждане США выдвигают другой аргумент: «Американские таблетки лечат россиян в России, американские автомобили возят россиян в России, так почему, например, американская система выборов не может с тем же успехом работать в России?»
Не надо искать в словах Путина второй смысл
Очевидно, что в российской политике еще не один год будет продолжаться «эпоха Путина». Поэтому не стоит удивляться, что мои коллеги на Западе и даже в России и сегодня бьются над феноменом нынешнего российского лидера. Личность президента РФ кажется им чрезвычайно загадочной – недаром знаменитый вопрос: «Кто вы, мистер Путин?», – остается актуальным до сих пор. Но на самом деле никакой загадки тут нет. Владимир Путин гораздо чаще говорит правду, чем нам кажется. Это мы, политологи, любим потом искать в его словах второй и третий смысл, хотя в реальности никаких «зашифрованных тайных посланий» в них нет.
Помню, я задал Путину совершенно конкретный вопрос: «Будете ли вы конкурировать с Дмитрием Медведевым на выборах в 2012 году?» Он тогда мне прямо сказал: «Мы сядем и договоримся, кто из нас пойдет в президенты». И эти слова оказались чистой воды правдой: они с Дмитрием Анатольевичем взяли и договорились. После выборов Путин откровенно заявил, что в стране появится молодое правительство. И что мы видим? Правительство действительно молодое.
Характер и политический стиль Владимира Путина во всей красе проявились и в знаменитой истории с распиской, к которой ваш покорный слуга оказался причастен. Помню, как в сентябре 2005-го я добился от него письменных гарантий, что он не пойдет в 2008-м на третий срок и не станет переписывать Конституцию. Когда я ехал в аэропорт Шереметьево с этой распиской, все, включая меня, пребывали в полной уверенности, что перевезти «документ» через границу у меня не получится. Но никто даже не пытался отобрать расписку – она до сих пор лежит у меня в Вашингтоне в банковском сейфе. Путин же свое слово сдержал и здесь, отказавшись в 2008 году идти на третий срок.
Могу сказать честно: я категорически не согласен с Владимиром Владимировичем по большинству политических вопросов, но отношусь к нему с огромным уважением как к фантастически талантливому политику. Кто бы что ни говорил, но мы имеем дело с очень сильным игроком, который кожей чувствует, что надо делать. Путин уверен, что адекватно воспринимает ситуацию в России, и искренне полагает, что страна развивается в правильном направлении. У него есть связная картина того, каким должно стать Российское государство. В чем же она заключается?
В экономическом плане Владимир Путин – абсолютный либерал, без малейшего намека на социализм и даже социал-демократию. В плане же внутренней политики президент во многом ориентируется на то, как устроены Соединенные Штаты, где две большие партии сменяют друг друга на высшем уровне, тогда как демократия, плюрализм и конкуренция находятся уровнем ниже. С чисто формальной точки зрения подобная политическая модель Владимира Путина вполне бы устроила: он давно желает привести Россию к двух- или трехпартийной системе.
Итак, будучи государственником-либералом в экономике и чистым государственником в политике, Владимир Путин пытается воплотить в жизнь свои представления о том, какой должна быть Россия. Она внутренне непротиворечива, понятна и логична. Это отнюдь не гарантирует ее адекватности и эффективности. Однако пока никто так и не сформулировал ясной альтернативы. А ведь по-настоящему оппонировать Владимиру Путину вы сможете лишь в том случае, если предложите непутинское видение будущей России – целостное, привлекательное и тоже внутренне непротиворечивое. Нынешняя же оппозиция, вместо того чтобы «идти в народ» и бороться за влияние на него, ведет борьбу лишь за вхождение во власть. Российские демократы – это «виртуозы Москвы», которые ходят на политические тусовки в дорогих костюмах, но при этом не в состоянии предъявить альтернативный «образ будущего». Поэтому стоит ли удивляться, что «эпоха Путина» продолжается?
о разном
О перфекционизме американцев
Рядовые американцы вообще не интересуются глобальной ролью США в мире. Они считают, что задача каждого поколения – решить какую-то проблему внутри страны. И они все время что-то совершенствуют – образование, медицину, дома, дороги. Решив какую-то проблему, они чувствуют, что стали жить лучше. И эта направленность американцев на решение конкретных задач дает нации ощущение, что каждое поколение внесло какой-то вклад в историю США.
Перфекционизм американского народа касается и проблем безопасности. Их, к примеру, очень напугал провал 11 сентября. Сначала они задергались, наделав много глупостей. Помню, как я слушал по радио передачу, в которой всерьез говорилось о том, что надо купить достаточное количество целлофановой пленки и обернуть в нее свой дом на случай химической атаки. И люди действительно покупали. Потом они подошли к проблеме более системно и заметно продвинулись в ее решении. Обратите внимание: во всем мире гремят теракты, а в Америке – нет.
Об американской конкуренции
В Америке нет регистрации по месту жительства и нет прописки, поэтому в эту страну едут лучшие специалисты со всего мира. Когда ты работаешь в Вашингтоне, то чувствуешь: тебе в затылок дышат самые крутые профессионалы в этой области. По сути, ты конкурируешь со всем миром.
Скажем, в институте, где я работаю, американцы работают только на вспомогательных должностях. Зато среди нас много русских, китайцев, арабов. Это лучшие люди, работающие по этой специальности, во всем мире. И не дай бог, ты возьмешь и расслабишься! Тебя моментально спихнут, и на твоем месте окажется кто-то другой. Эта сумасшедшая гонка стимулирует тебя к работе над собой – в противном случае ты не выдержишь очень жесткую конкуренцию.
О себе и мостике между РФ и США
У меня никогда не было желания остаться в Америке. Я поехал туда на конференцию, чтобы прочитать пару лекций. Но потом меня пригласили в Вашингтон на работу, предложив контракт на несколько месяцев. Я даже не взял с собой компьютер, поскольку планировал вернуться в Москву. Когда закончился мой проект, мне предложили второй контракт, третий… Так я втянулся в процесс и остался работать в США, хотя российский паспорт до сих пор лежит у меня в кармане.
На каком-то этапе я осознал, что нахожусь ровно посередине между Россией и Америкой. В том смысле, что в обеих странах мне доверяют и принимают за своего. В 1990-е годы я, как связующее звено между РФ и США, был не так востребован, но в 2000-е годы, когда отношения между двумя странами стали пустыми, мое положение внезапно оказалось уникальным.
Ведь что сегодня происходит между Москвой и Вашингтоном? Да практически ничего! Да, работают посольства, ведутся переговоры, а по тысяче генералов с обеих сторон упорно считают ракеты. Они могут до самой пенсии обсуждать проблему противоракетной обороны, которая имеет слабое отношение к реальной жизни. Проблема российско-американских отношений состоит в том, что в них мало экономики и почти нет неформальных связей. На этом «безрыбье» неудивительно, что я оказался своеобразным мостиком между Россией и США.
