«Мы выдержали третью оборону Севастополя»

Корреспондент «НВ» побывал в Севастополе и узнал о более чем двадцатилетней борьбе этого города за право быть вместе с Россией.

 

В минувшую пятницу севастопольцы отметили важнейший юбилей – 70-летие освобождения своего города от фашизма. 9 мая 1944-го – ровно за год до Великой Победы – силы Красной Армии очистили город русских моряков от немецко-фашистских захватчиков, что стало завершающим аккордом в успешной Крымской операции. Нынешний юбилей, отмеченный грандиозным парадом с участием президента Владимира Путина, стал для севастопольцев особенным не только потому, что напомнил им о победе в Великой Оте­чественной войне. Этот праздник прошёл под впечатлением о недавних драматических событиях, участниками которых они стали. Севастополь не в первый раз оказался на острие мировой истории. Именно в византийском Херсонесе, располагавшемся неподалёку от Севастопольской бухты, в 988 году крестился князь Владимир, а в периоды Крымской и Великой Отечественной войн севастопольцы героически сражались с превосходящими силами противника в первую и вторую оборону. Третьей обороной Севастополя сейчас называют те 23 года, которые город прожил в составе Украины, где оказался не по своей воле, будучи русским городом и по духу, и по судьбе.

«Счастье – это когда ты у себя дома»

– Господи, неужели это не сон? – восклицает ветеран Павел Николаевич, дрожащей рукой прижимая к груди подаренную кем-то гвоздику. – Я уже столько раз отмечал День Победы, но этот – самый счастливый в моей жизни. Подумать только: мы в родной стране, в России! Не думал, что доживу до этих дней…

Поношенный синий костюм. Россыпь орденов на груди. Робкая, словно извиняющаяся улыбка. Ясные глаза, ласково смотрящие на окружающий мир. Трудно поверить, что этот скромный, застенчивый человек – дважды Герой Советского Союза, прошедший три войны: советско-финскую, Великую Отечественную и советско-японскую.

– Наверное, такое счастье я ощущал раньше только в 1945 году, – говорит Павел Николаевич. – Счастье – это когда ты у себя дома. Да, мы отмечали День Победы и на Украине, но каждое 9 Мая мне становилось больно от того, что мы вдали от настоящей Родины. Я всё время думал: «Неужели мы зря сражались с фашизмом, если украинцы не хотят знать своего родства?»

Павел Николаевич помнит, как 9 мая 1944-го – за год до Великой Победы – бойцы Красной Армии освобождали Севастополь, который после героической второй обороны два года изнывал под гнётом нацистов. На заре город обстреляли из артиллерийских орудий, после чего он вместе с другими пехотинцами с криком «Ура!» прорвался к бухте. Немцы прекрасно осознавали, как важно удержать символ русской военно-морской славы, но ничего не могли поделать против наступательного натиска красноармейцев.

– Такова судьба нашего города – быть форпостом России, – говорит Павел Николаевич. – Севастополь пережил две обороны – в Крымскую и Великую Отечественную войны. Поэтому в эти 20 лет, что мы жили под Украиной, наш город был душой только с Россией. 

По случаю Дня Победы на улицы вышел почти весь Севастополь – вдоль бухты собралась гигантская толпа, насчитывавшая более 100 тысяч человек. Люди любовались на выстроившиеся в ряд корабли Черноморского флота, фигуры высшего пилотажа в исполнении «Русских витязей» и марш бойцов «Беркута» – такого великолепного парада город не знал более 20 лет. А когда с парадного катера сошёл президент Владимир Путин, севастопольцы, не сговариваясь, начали скандировать: «Спасибо, спасибо!» В эти минуты у многих севастопольцев на глазах выступили слёзы, и в том числе у Павла Николаевича.

– Я так благодарен России, что она нас защитила и взяла к себе, – говорит растроганный ветеран. – Если бы вы не пришли на помощь, то здесь бы устроили вторую Одессу. Мне даже сейчас неудобно перед одесситами и дончанами, что мы так легко отделались. С другой стороны, мы этого заслужили – ведь мы выдержали третью оборону Севастополя.

«Украина относилась к нам как мачеха»

Под «третьей обороне Севастополя» его жители подразумевают 23-летний период борьбы за свою русскую идентичность в составе «самостийной» Украины. Несмотря на отсутствие бомбёжек, это была самая настоящая война – со своими героями и предателями, победами и поражениями. Причём её начало застало многих севастопольцев врасплох...

– Когда в 1954 году Хрущёв передал Крым Украине, мы только крутили пальцем у виска: мол, «барин чудит», – вспоминает сотрудница администрации Черноморского флота Тамара Михайловна. – Мы ведь жили в одной большой стране, а украинцы считались нашими братьями. Но всё изменилось в 1991-м, когда мы оказались на Украине и та стала относиться к нам как мачеха.

Постоянные провокации против Черноморского флота, насаждение в школах культа Бандеры и Шухевича, постоянная промывка мозгов в духе «Россия – наш враг» – всё это очень быстро вошло в повседневную жизнь. К севастопольцам стали регулярно приезжать «поезда дружбы» с бритоголовыми молодчиками, марширующими возле памятников Нахимову и Корнилову с криком: «Слава нации! Смерть врагам!» Наконец, Севастополь был единственным городом на Украине, которым управлял присланный из столицы назначенец: в Киеве опасались, что с избранным мэром он тут же «уплывёт» к российским берегам.

Разумеется, жители Севастополя не желали мириться с участью вульгарного курорта, лишённого русских корней. С первых же дней «третьей обороны» они вступили в бескомпромиссную борьбу – за свой язык, историю, героев и духовное родство с Россией. Кто-то собирал деньги на установку новых и сохранение старых памятников, кто-то издавал газеты, кто-то ходил на демонстрации, а кто-то просто исправлял в слове «пошта» букву «ш» на «ч». Люди словно не замечали, что живут на Украине, а точнее – не желали признавать этот факт.

– Мы быстро поняли одну простую вещь: «Если дерево хочет устоять в бурю, оно должно крепко держаться корней», – говорит учительница английского из гимназии имени Пушкина Татьяна Серафимовна. – И в отличие от харьковских и одесских родителей рассказывали детям правду о нашей истории. Похоже, делали мы правильно. Помню, как наших ребят повели как-то на экскурсию в Музей 35-й батареи. К ним вышел гид в нацистской форме, ну просто вылитый ариец! Так наши гимназисты как закричали: «Фашизм не пройдёт!» – и набросились на него с кулаками…

Но, пожалуй, одним из главных символов «третьей обороны» стал «Севастопольский ритуал» – обычай, аналога которому не было в России. Каждое воскресенье в полдень группа энтузиастов собиралась у монумента Екатерине II и начинала шествие по центральным улицам, преклоняя российские триколоры и Андреевские знамёна перед памятниками русской военно-морской славы и перед каждым вставая на колени.

– Мы чувствовали себя часовыми города, – вспоминает экскурсовод Ирина Дмитриева, автор идеи «Севастопольского ритуала». – Мысль об этой церемонии осенила меня летом 2007 года, а уже 7 октября мы впервые прошлись по улицам с флагами. Вы бы видели реакцию горожан! Люди подходили к нам, благодарили и спрашивали: «А что сегодня за праздник?» Тогда мы решили ходить каждое воскресенье, а флаги освятили в храме Святого Николая.

«Искра, высеченая в Севастополе, переросла в пламя»

В 2014 год севастопольцы вошли с чувством тревоги, наблюдая по ТВ, как беснующиеся радикалы разносят в щепку центр Киева. Глядя на их «подвиги», многие осознали, что на фоне празднования 70-летия освобождения Крыма от фашизма Севастополю предстоит новая схватка с «коричневой чумой». Среди них оказалась и журналистка Татьяна Сандулова – женщина боевая, энергичная и несколько категоричная в суждениях.

– Мы, севастопольцы, ни за что не смирились бы с фашизмом, – говорит она. – Мой предок участвовал в первой обороне и за подвиги получил земельный участок, а дедушка сражался на Украинском фронте. Вот и мне захотелось быть полезной, поэтому я вступила в организацию «Республика» и стала поднимать людей на борьбу с фашизмом.

22 февраля в Киеве произошёл государственный переворот – Виктор Янукович с позором бежал под напором бесчинствующих радикалов, а «майдановские» лидеры в обход конституции сформировали временное правительство.

– Если это не нацистский путч, то я – Майя Плисецкая! – вскипает Татьяна Сандулова. – Наша «украинская мачеха» окончательно пошла вразнос. Ещё немного – и она бросилась бы на нас с ножом. Мы поняли, что пора действовать. Уже в день переворота «Республика» и другие организации обратились к севастопольцам с призывом: «Все выходим на митинг против фашизма 23 февраля в 16.00!»

Организаторы боялись, что их призыв потонет в трясине всеобщего равнодушия и страха: киевские власти вполне могли утопить демонстрацию в крови. Каково же было их удивление, когда 23 февраля – в День защитника Отечества – они увидели людское море, поглотившее центральную площадь Нахимова! Всего на антифашистский митинг вышли от 25 до 30 тысяч горожан, что смотрелось внушительно даже на фоне киевского Майдана. «Вставай, страна огромная!» – раздавалось из динамиков, и в эту минуту мы чувствовали гордость от того, что первыми на всей Украине поднялись против неонацистов.

– Если в первую и вторую обороны от севастопольцев требовался героизм на поле брани, то теперь нам надо было показать гражданскую активность, – вспоминает Татьяна Сандулова. – Слава Богу, мы вновь оказались на высоте! Уже на митинге 23 февраля мы заявили о неподчинении самозванцам в Киеве, передали всю власть исполнительному комитету, взяли под свой контроль местных силовиков, создали собственные отряды самообороны и избрали народного мэра – Алексея Чалого.

– Кто за революцию? – крикнул со сцены один из организаторов, имея в виду «резолюцию».

– Мы! – радостно крикнули демонстранты, смеясь над «оговоркой по Фрейду».

В ночь на 24 февраля в Севастополь с тайным визитом приехал из Киева назначенный «временным правительством» начальник СБУ Валентин Наливайченко, а на следующий день чиновники городской администрации попытались не пустить Чалого на работу. Однако на то он и «народный мэр», чтобы его отстоял народ, – тысячи людей заставили силовиков порвать ордер на арест Алексея Михайловича, после чего тот беспрепятственно вошёл в свой кабинет.

– Всё развивалось быстро, как во сне, – говорит журналист Борис Рожин. – Искра народного восстания, высеченная в Севастополе, переросла в пламя и быстро распространилась по всему Крыму. 25 февраля поднялся Симферополь – местные жители вышли на улицы с российскими флагами, а крымские татары вместе с заезжими боевиками-националистами устроили драку. Пресекая «кровавый сценарий», российские «вежливые люди» на следующий день захватили все ключевые объекты полуострова. Конечно, Россия – большой молодец, но если бы севастопольцы не организовали себя сами, то Москва не рискнула бы взять Крым под свою опёку.

«Дома хорошо, даже если крыша протекает»

Движимый искренним желанием воссоединиться с Россией, Севастополь действительно проявил чудеса самоорганизации. С первых часов восстания в городе выросли многочисленные отряды самообороны, в которые вступали все – от предпринимателей до водителей маршруток. Возглавляемые отставными военными, дружинники патрулировали улицы, отлавливали провокаторов и охраняли органы власти, причём делали это «вежливо», чтобы не оплошать рядом с людьми в зелёной форме.

– Внешне наши ребята не отличались от орков с Майдана, – ухмыляется в усы Александр Куприянов, командир одного из таких отрядов. – Камуфляжная форма, дубинка, иногда маска, скрывающая лицо… Но в отличие от Украины у нас никто не погиб, не сгорело ни одной покрышки и не был разбит ни один автомобиль. Даже ни одно животное не пострадало. А всё почему? Мы не нападаем, а защищаем свою землю, и для нас не играет роли национальность. Да, Севастополь – русский город, но русский – это не просто название народа, а состояние души. Отстаивать Крым вышли все – русские, украинцы, армяне, евреи и даже большинство татар.

На волне этого эмоционального подъёма 16 марта прошёл и референдум, который походил не на унылые выборы, а на подлинный народный праздник. Ещё за полчаса до начала голосования перед избирательными участками выстроились солидные очереди.

– Ни в СССР, ни в «самостийной» Украине я не припомню такого энтузиазма, – изумлённо разводит руками Татьяна Серафимовна, учительница английского языка в севастопольской гимназии имени Пушкина, в которой разместился один из избирательных участков. – Вон, посмотрите на того человека в инвалидной коляске! Это – старшая сестра моей ученицы. Мы ей предложили принести на дом урну, так она заявила: «Нет уж, спасибо, в такой день я буду голосовать вместе со всеми!»

Наверное, никогда раньше я не видел такой концентрации счастливых людей на квадратный метр. А мне, поверьте, есть с чем сравнивать – за два месяца до крымского референдума я вживую наблюдал за «революционной» толчеёй на Майдане. И если в Киеве на лицах даже самых интеллигентных людей читалась какая-то мрачная озлобленность, то в Севастополе я видел перед собой сотни светлых лиц.

– Как же нам не радоваться, если мы так долго ждали этого дня? – обнимает меня на радостях научный сотрудник Пётр. – Понимаешь, мы хотим в Россию вовсе не потому, что там зарплаты и пенсии выше. Да и ваши проблемы нам хорошо известны – коррупция, олигархат, сырьевая экономика. Но Россия – наш дом, а дома хорошо, даже если крыша протекает. Если мы этой энергией грамотно распорядимся, то справимся со всеми проблемами. Вместе.

Михаил Тюркин, обозреватель «НВ». Фото автора