«Мы бы не победили без помощи России»

В рамках спецпроекта «Первая. Мировая. Великая», посвящённого 100-летию той войны, корреспондент «НВ» во Франции беседует с историком Жан-Пьером АРРИНЬОНОМ, профессором Университета Арраса, специалистом по России

– Господин Арриньон, каковы были основные причины сближения Франции и России в конце XIX – начале XX века?

– Русско-французские отношения в этот период были очень разнообразными. Во Франции часто превозносится реформаторская роль Алексан­дра II. Но здесь забывают о том, что он был германофилом. В отличие от франкофила Александра III, который стал одним из инициаторов будущего русско-французского альянса.

Помимо воли военной и политической элиты Франции и России были финансовые и культурные причины сближения. Русская культурная элита смотрела в сторону Франции. Это эпоха балетов Дягилева, это тесное общение литературных кругов обеих стран, это эпоха русских займов во Франции и совместных инвестиций в русскую экономику.

Между тем Россия в 1912–1914 годах вызывала панику в военных и политических кругах Пруссии: они считали, что если не одержат быстрой победы над Россией, то Россия может стереть Пруссию с карты Европы. Собственно, сама война началась с того, что Пруссия хотела быстрее разобраться с Францией в блицкриге, чтобы сосредоточить потом все свои силы на борьбе с Россией.

– И как вы оцениваете роль Российской империи в Первой мировой войне?

– Императорская Россия до конца 1917 года была образцом для подражания в своей роли союзника Франции и Великобритании. И мы бы не победили без помощи России, которая облегчала участь союзников на Западном фронте, воюя на Восточном. Без вступления русских войск в войну в августе 1914-го Париж был бы взят при первой битве на Марне.

– К 100-летию начала Первой мировой газета
Le Monde опубликовала 10 приложений, освещающих события той войны. Так, мы находим статьи о роли Франции, Германии, Великобритании, Италии, Сербии, Португалии… А роль России затронута только в публикации одной карты «Италия, Россия, Балканы – на других европейских фронтах». То, что французы забыли о главном союзнике, носит отпечаток современных событий или является хроническим?

– К сожалению, это хроническая забывчивость: в Западной Европе почти не знают истории России и смотрят на неё часто через деформирующую реальность призму исследований наших англосаксонских коллег. А они делают главный акцент на важности действий западных участников конфликта, забывая рассматреть историю войны с точки зрения русско-французского альянса. Но Первую мировую выиграли не французы и не англичане, а именно союз трёх стран: Франции, России и Великобритании.

В истории Франции часто представляют первую победу на Марне (5–12 сентября) как результат всеобщей мобилизации и подвига генерала Жозефа Галлиени, который вовремя дал приказ парижским такси доставить на Марну военное подкрепление из 4000 человек. Но забывают уточнить, что без победы русской армии при Гумбиннене, которая отвлекла два корпуса прусской армии в 50 тысяч человек и почти всю её кавалерию на Восточный фронт, мы бы не выдержали натиска немцев и сдали бы Париж. И именно жертва русской армии и её победа при Гумбиннене стали определяющими для исхода битвы на Марне. Кроме того, Первая мировая из блицкрига превратилась в позиционную затяжную войну.

При этом, затрагивая тему потерь, во Франции, конечно, говорят в первую очередь о потерях французской армии. И только сейчас становится известно, что по абсолютному количеству потерь среди союзников самые крупные потери понесла именно Россия.

– А как представляют участие России в Первой мировой войне во французских учебниках по истории?

– В этих учебниках по истории говорят о том, что Россия вступила в войну не готовой, ослабленной экономически и политически (кризис царской власти) и проиграла в конце августа 1914-го сражение под Танненбергом. И потом обычно о России уже ничего не говорится – вплоть до её выхода из войны весной 1918 года. Поскольку учебники пишут только о том, что Россия потерпела поражение от немцев, то у читателей создаётся впечатление о негативной роли России – роли слабого союзника Франции. Так, Брусиловский прорыв 1916 года вообще никогда не упоминается.

Все победы российской армии остаются забытыми, и нам предстоит сделать ещё очень многое, чтобы восстановить историческую справедливость. И в этом смысле работы российских историков нового поколения и публикации исторических источников очень важны.

– А как воспринимали участие России во Франции непосредственно во время Первой мировой?

– Тогда французские газеты много писали о России, подчёркивая её роль союзницы и то, что Россия вступила в войну по просьбе французского правительства. Например, в справочниках Lyon-Mediterranee целая глава освещает триумфальное прибытие в Марсель русских солдат, отправленных в качестве подкрепления во Францию, – то, с какой радостью их встречали и осыпали цветами. Также писали и о прибытии русских в Бретань и Шампань.

– Как отмечается Первая мировая война во Франции и есть ли здесь памятники русским солдатам?

– Если говорить о значимости, то события Первой мировой отмечаются во Франции примерно так же, как в России отмечают события Великой Отечественной войны. Во Франции нет ни одного города, в котором не было бы памятника солдатам, погибшим в той войне. Что же касается русских, то самый важный памятник их поддержки французских войск – русское кладбище и православная церковь в Шампани, рядом с Реймсом. В 1917 году многие русские вступили в ряды французской армии, здесь их называли «русский легион», и их могилы рассеяны по всей линии Западного фронта. Кроме того, в 2011 году в центре Парижа, рядом с мостом Александра III, в тени парка Малого дворца, Владимир Путин открыл памятник казаку, который призван напомнить французам о важной роли России в Первой мировой.

– Возможно ли написать более объективную историю той войны сегодня?

– Да, мы можем это сделать. Я продолжаю открывать для себя новые источники и публикации в Москве, Ярославле, других городах, которые позволяют взглянуть на те события с точки зрения России. Прошёл уже век, и современные события геополитики не должны ни в коей мере влиять на оценку исторических событий вековой давности. Тем более что оценка нынешних геополитических событий базируется в том числе на полном незнании тех же французов истории Украины, поэтому французское общественное мнение становится инструментом внешней политики других государств.

– Насколько важно изучение Первой мировой
войны сегодня?

– Знание истории важно для любого образованного человека. И если сравнить 2014 год с 1914-м, то можно заметить несколько сходств, которые должны насторожить нынешних политиков. Так, в 1914 году в Пруссии был очень живуч миф о том, что нужно бояться России, которая воспринималась как потенциальная главная угроза немецкой безопасности. После событий на Украине этого года Европа тоже нашла общий «источник зла»… И эта ситуация очень опасна, поскольку приводит к радикализации общественного сознания, что проходит ещё быстрее на фоне роста националистических настроений.

В начале XX века война трактовалась как высшая ценность, способная перестроить общественный порядок. Теодор Рузвельт в 1897-м говорил, что «все доминирующие расы были расами воюющими». Сегодня нас тоже заставляют воевать – в мирных и гуманитарных целях.

100 лет назад все страны были вовлечены в гонку вооружений: такие предприятия, как Krupp, Skoda, Creusot и Schneider, процветали. А в 2014-м гонка вооружений прикрывается словом «безопасность»…

 

о современности

«Европе пора прекратить служить интересам американской экспансии»

– Сегодня у Запада много проблем: экономических, социальных и даже культурных. Пульс современного мира бьёт на Дальнем Востоке, и судьба XXI века, скорее всего, будет развиваться вокруг Тихого океана. И если мы хотим избежать маргинализации Европы в этом новом мире, то должны искать союза с Россией.

То, что США сегодня исключили Европу из Транстихоокеанского партнёрства, навязывая ей усиление присутствия в НАТО, – очень характерное событие. США стремятся превратить Европу в инструмент своей политики. Но если Европа хочет существовать, ей нужно дружить с Россией. Уже сегодня из Германии, Италии доносятся голоса о том, что пора прекратить пугать Россией, что не нужно поддаваться влиянию ложных оценок политики России в современной европейской прессе.

 

Когда мы видим, как вице-президент США Джозеф Байден признаёт перед студентами Гарварда, что Америка поддерживала Евромайдан, как Джордж Сорос подтверждает, что он это движение финансировал, наверное, надо наконец признать важную роль США в украинском кризисе и перестать игнорировать это. Американские проблемы не являются европейскими, и пора прекратить служить интересам американской экспансии. Россия – это важный энергетический источник для Европы, и с точки зрения экономики мы нуждаемся в России, как и Россия нуждается в Европе. В будущем одна сторона не сможет существовать без другой, и я надеюсь, что наши президенты всё-таки смогут найти общий язык. И сегодня мою точку зрения разделяют многие французы.

 

между тем…

Олланд причислил Россию ко «многим другим нациям»

Во Франции Первую мировую называют Великой войной. В национальном сознании французов, в их патриотическом чувстве этой войне отводится крайне важное место. 11 ноября (день подписания перемирия в 1918 году) – второй по значимости национальный праздник во французском календаре (после Дня взятия Бастилии). И Могила Неизвестного Солдата у Триумфальной арки появилась именно после Первой мировой, или Великой, войны.

В минувшем году день 11 ноября отмечался с особенной помпой. Франсуа Олланд открыл мемориальный памятник «Кольцо памяти» в Нотр-Дам-де-Лоретт, хранящий 580 тысяч имён погибших французов и их союзников на Западном фронте.

Отзываясь о союзниках, он говорил о «человеческих жертвах США, Великобритании, Канады, Австралии, Новой Зеландии» и «многих других наций». То есть Россию – пожалуй, главного союзника Франции в той войне – президент отнёс, по всей видимости, ко «многим другим нациям». А роль России в президентской речи свелась к упоминанию имени русского солдата, пленённого немцами и погибшего на территории Франции.

 

К сожалению, такая глухая пустота для памяти французов о роли Российской империи в Первой мировой очень характерна. Во Франции сегодня лишь кратко упоминают о вступлении экономически ослабленной и отсталой в военном отношении России в войну в 1914 году, а потом сразу (опуская все действия российской армии, которые в итоге во многом поспособствовали победе союзников) пишут о том, что после революций 1917 года Россия потерпела сокрушительное поражение на Восточном фронте и была вынуждена подписать Брест-Литовский мирный договор…

 

Беседовала Елена Развозжаева, собкор «НВ» во Франции. Фо­то из фондов военно-исторического архива / ТАСС