Крис Уолстенхолм: «Музыка и спорт должны объединять»

Участник группы Muse объяснил «НВ», в чём заключается уникальность музыки и почему группа вернулась к истокам

 

Недавно группа Muse, которую называют не иначе как лучшей рок-командой современности, выпустила новый альбом Drones и представила его петербургской публике в рамках музыкального фестиваля Greenfest. Во время визита в город на Неве басист группы Крис Уолстенхолм рассказал корреспонденту «НВ» о сольных выступлениях, новом альбоме и его основной идее.

– Крис, вы уже не первый раз в нашем городе, но теперь выступали в рамках фестиваля. Есть ли отличия между сольным концертом и фестивальным?

– Мне нравятся оба варианта, но такие концерты, безусловно, очень отличаются друг от друга. Когда ты выступаешь на фестивале, чувствуешь особенную атмосферу в зале, но ещё ты понимаешь, что люди не приходят посмотреть конкретно на тебя, а, скорее, приходят с желанием увидеть все группы, которые участвуют. Атмосфера на таких фестивалях более расслабленная. Когда же исполняешь свою музыку на сольном концерте – это серьёзнее. Люди заранее купили билет на наш концерт, что является доказательством того, что они любят конкретно нас. На своих концертах мы всегда стараемся сделать большое зрелищное шоу, организовать всё иначе, нежели на открытых стадионах, поэтому степень волнения намного выше. Но в любом случае ничего другого не остаётся, как выходить, играть и радовать публику.

– На Greenfest, помимо вас, выступали ещё несколько коллективов – GusGus, Poets of the Fall, Jack Action. Слышали ли что-нибудь об этих группах? Пошли бы к кому-нибудь из них на концерт?

– Да, я слышал про эти группы, но, увы, мы приехали очень поздно, поэтому на их концерт уже не попали. Но мы пообщались за кулисами.

– А вообще, на каком концерте вы были последний раз? Составили ли вам компанию другие участники Muse?

– Недавно я был на концерте группы Royal Blood, но я ходил на него один, без ребят. Вместе мы, конечно же, куда-то ходили, но очень давно. Я ведь живу в Лондоне, а Мэтт и Дом сейчас очень много времени проводят в Лос-Анджелесе.

– Тяжело ли быть участником рок-команды? Часто ли случаются ссоры, конфликты между участниками?

– Нет, почти не бывает. Конечно, мы спорим иногда, но это обычное дело для всех творческих людей, ведь все мы разные. Если говорить о группе в разрезе того, как существуют рок-группы вообще, то мы ладим очень хорошо. Я не понаслышке знаю, что во многих коллективах споры идут постоянно, но в Muse мы не ведём «бои» перманентно. Случаются стычки, безусловно, но лишь время от времени.

– Вас называют лучшей рок-командой современности. Что вы думаете об этом титуле? Вы горды, вам это льстит или же лучше не обращать на это внимания?

– Безусловно, мы испытываем гордость от этого! Прекрасно, когда люди говорят такое о твоей работе. Для нас очень важно, если люди так считают, иначе тогда зачем нам всё это? Мы же работаем для наших поклонников. Хотя, знаете, я тут обратил внимание, что на одного человека, любящего нас, приходится 20 тех, кто нас ненавидит. И это касается многих групп, не только Muse. Даже у очень и очень авторитетной группы есть те, кто её любит, и те, кто нет… Но, повторюсь, несомненно, очень лестно слышать подобное в свой адрес. Подобные комплименты подстёгивают.

– Вы говорите, что есть люди, которые вас не любят, но вот о новом альбоме Drones, который вышел недавно, я пока слышал только положительные отзывы. Можете назвать три причины, почему человек должен его послушать?

– Я не думаю, что должен называть тут какие-то причины. Если человек захочет, он послушает, и не мне диктовать людям какие-то условия. Альбом чертовски хорош, поэтому все непременно должны услышать его!

– Альбом Drones получился уж очень концептуальным, одно цепляется за другое, это как современная The Wall, только круче. Какой в этом смысл, ведь большинство вашей публики – молодые люди от 15 до 25? Думаете, их надо нагружать проблемами возможной третьей мировой, современных технологий и места человека в этом мире?

– А если кто-то уловит концепцию и возьмёт что-то в свою жизнь? Я не думаю, что это необходимо делать, но если человек послушает и вынесет из альбома что-то полезное для себя – это замечательно! Но тем не менее останется большое количество людей, которых просто будет привлекать мелодия, или ритм, или тексты. Слушатели выносят самые разные вещи из музыки, и мы не вправе указывать, что конкретно они должны выносить, пусть они берут для себя что хотят. Мои дети, к примеру, любят звучание гитары, им не так важны слова. В то же время есть люди, которым самым главным, наоборот, представляются тексты песен, история, которая рассказывается. В этом и заключается уникальность музыки – каждый может найти в ней созвучное себе, своей личности.

– Есть слухи, что вам уже предлагали поставить мюзикл по Drones. Есть ли основания им верить, ведь сделали мюзиклы по песням Green Day?

– Нам бы этого очень хотелось, но пока говорить об этом рано, альбом вышел только 8 июня. Когда будет конкретное предложение, тогда и поговорим.

– Многие думают, что на ваших концертах основной упор будет сделан на дронов, которые станут частью шоу…

– Да, мы обсуждали такую возможность, но это очень сложно сделать технически. Когда мы записывали альбом, то подумали, что дроны – интересная метафора современного мира, поэтому в альбоме мы попытались изобразить не только личный путь конкретного человека, но и путь всего человечества, которое потеряло себя среди современных технологий.

– Кстати, о технологиях. Многие ваши поклонники были недовольны тем, что последние несколько лет вы стали использовать много электроники в своих песнях и группа потеряла своё истинное звучание. Получается, что в Drones вы вернулись к истокам?

– Соглашусь с ними. Как группа мы, действительно, позволили себе слишком много технологий на последних двух альбомах. Нам нравилось новое звучание, и постепенно мы сделали упор на электронику, при этом создали хорошие вещи, но в один прекрасный момент мы забыли подключить простую музыку. В Drones вы услышите чистый звук ранних Muse: гитара, бас и барабаны и совсем немного технологий. Мы снова стали теми, какими начинали свой путь: нас трое в комнате и мы играем музыку.

– Беллами как-то сказал, что «русские одни из первых прочувствовали веяние своей культуры в песнях Muse». Согласны с ним?

– Да, с этим не поспоришь. Я могу сказать, что музыка Рахманинова оказала большое влияние на Origin of Symmetry и Absolution (второй и третий альбомы группы. – Прим. авт.). Я знаю, что русские очень ценят своих классических композиторов, и Мэтт любит делать на этом акцент в наших песнях.

– Первый раз нашу страну вы посетили порядка десяти лет назад. В связи с тем, что сейчас происходит в мире по отношению к России, можете сказать, есть ли разница между тем, что было тогда и что есть сейчас?

– Впервые мы приехали в Россию, хм… по-моему, в 2001 году или в 2002 году. Это было незабываемо! Мы показали прекрасное шоу, гораздо более масштабное, чем в какой-либо другой стране, и мы почувствовали себя знаменитыми прямо с первого же нашего приезда сюда, мы поняли, что авторитетны здесь. Могу сказать, что нам всегда приятно воспоминать о концертах в России, потому что публика здесь фантастическая. До концерта в Петербурге мы играли в Москве, и возможно, это выступление стало одним из самых лучших за всё время существования группы Muse. Россия – та страна, куда мы любим приезжать, и публика, кажется, понимает нас хорошо. Что касается политики, то я не хотел бы рассуждать на эту тему. Я музыкант и считаю, что спорт и музыка должны объединять людей, а не разъединять.

 

Беседовал Михаил Садчиков-младший. Фото автора