Михаил Пиотровский:«Искусство может быть резким в своём обращении к публике»

Директор Государственного Эрмитажа – о том, чему не место во вверенном ему музее и чего ждать от биеннале «Манифеста»

 

Наша встреча с директором Государственного Эрмитажа Михаилом Борисовичем Пиотровским проходила как раз в тот день, когда в Петербурге отмечали праздник «Алые паруса». Казалось бы, какое он имеет отношение к крупнейшему музею мира? Однако по пути на интервью автору пришлось увидеть своими глазами и те сооружения, которые «украсили» главную площадь города, и повсеместно расставленные объекты под знаком WC, и в конце концов иные архитектурные сооружения «малых форм», выстроившиеся в ряд вдоль стен эрмитажных зданий на набережной. Естественно, что наш разговор начался именно с этого…

– Михаил Борисович, Эрмитаж уже привык к подобным сооружениям, грохочущим звукам и многолюдным акциям?

– К подобному трудно привыкнуть. Нынче много разговоров и споров о проекте «Манифеста», который скоро откроется у нас. Некоторые возражают против его проведения в нашем музее, утверждая: «Нельзя его здесь проводить. Это же намоленное место!..» Какое намоленное! Посмотрите, какое уродливое сооружение в виде сцены возвели на Дворцовой площади. Да, «Алые паруса» – красивое зрелище на Неве. Но при чём тут площадь? Почему с неё должны доноситься крики, визги, громкая и невнятная музыка? Всё это говорит о полном отсутствии вкуса. Это уродует одно из красивейших мест в мире.

– А в чём вы видите альтернативу?

– Почему бы не организовать церемонии принятия присяги курсантами военных училищ нашего города на площади? Ведь она для этого и создавалась. Для них она строилась. Я никак не привыкну к примитивному подходу: построить сцену, собрать много денег и не думать о том, как всё это выглядит. Вообще-то есть Стрелка Васильевского острова, которая как раз и могла бы стать центром праздника «Алые паруса». Думать надо. И не только о том, как можно заработать деньги.

– В одном из последних своих интервью вы сказали о том, что в музее можно делать то, что в других местах нельзя. А что всё-таки нельзя делать в музее? И чего не увидят зрители в «Манифесте-10», открываемой в Эрмитаже?

– Во-первых, данный проект осуществляет один из лучших кураторов в мире – Каспар Кёниг. Он сам собирает участников проекта: кого-то пригласил лично, кому-то заказал конкретный проект. Это кураторская работа суперкласса. Во-вторых, для нас это испытание, потому что мы будем смотреть, как это делается. Испытание ещё и потому, что надо понять, насколько мы, как музей, соответствуем таким идеям, насколько соответствует наша публика. Ведь куратор собирает на выставку вещи и произведения, которые дают возможность зрителям думать самим. Придумать можно всё что угодно – всё зависит от того, в какую сторону направятся ваши мысли. Точно не будет ни чистой порнографии, ни чистой политики. Но будет то, что называют эротизмом.

– А в чём же разница?

– Порнография приедается, а эротизм нет. А чистой политики не будет потому, что чаще всего это является провокацией. То есть мы представляем в «Манифисте» те вещи, которые сами по себе не являются провокацией. Хотя найдётся много людей, которые захотят её устроить. Недавно, например, у нас те, кого я называю «потомками крестьянской бедноты», залезли в саркофаг. «Потомки участников Съезда крестьянской бедноты» – потому что многие участники того собрания, которое состоялось в Зимнем дворце после революции, просто не знали, как себя вести, и, извините, гадили в вазы…

– Насколько полной будет ранее заявленная программа «Манифесты»? Некоторые – вроде группы «Что делать?» – отказались от участия…

– Всё, что намечалось, осуществится. «Манифеста» – абсолютно демократический проект, для которого не имеет значения, кто отказался, а кто согласился. «Манифеста» не Олимпийские игры, чтобы переживать по поводу того, кто приехал, а кто – нет. И в этом демократизм современного искусства, которое ориентируется не на имена, а на проблемы. При этом ясно, что в подобных проектах не должно быть никакой пропаганды. Мы хотим показать, что искусство может быть резким в своём обращении к публике. И это тоже одна из причин, по которой нужен такой проект, – чтобы понять эту грань восприятия. А предварительно мы пытаемся указать границы соответствующими рекомендательными знаками «16+» и «18+». Такие выставки нужны и для дискуссий, чтобы мы учились разговаривать друг с другом интеллигентно.

– По условиям проведения «Манифесты-10» российская сторона в вашем лице как директора Государственного Эрмитажа имеет право вето?

– Нет, согласно нашим договорённостям мы не имеем никакого права вето. Единственное наше вето – это российские законы. Слава Богу, у нас такие законы, что они охраняют и интересы музеев, и интересы публики. Предварительно с юристами мы просматриваем все материалы и определяем, в какие залы «Манифесты» будет допуск зрителей в категории «16+», а где – «18+». Вся «Манифеста» будет под знаком «16+». Но надо также понимать, что эти значки носят не запрещающий, а рекомендательный характер. То есть мы как бы предупреждаем родителей: детей водить сюда нельзя. Изменения, которые происходили в процессе подготовки проекта, были связаны не с правом вето, а с соображениями эстетическо-технического характера. Например, когда в новом здании Эрмитажа какая-либо инсталляция просто не вписывалась в параметры музейного пространства.

– Вы об истории с разбитым автомобилем в большом дворе Эрмитажа?

– Разбить автомобиль не проблема. Дерево не должно было пострадать от подобного «высказывания». И оно не пострадало. Потому что помимо защиты гомосексуалистов есть ещё такая важная вещь, как природоохранная политика, которую мы должны проводить.

– Авто будет долго стоять?

– Ему определена эта стоянка только на время «Манифесты». Это ведь не просто автомобиль, это часть фильма, который снял для «Манифесты» художник. Замечу, что многие акции «Манифесты» представляют собою видеоинсталляции, что очень интересно воспринимается и смотрится. В этом смысле проекту помогла мода на «длинное норвежское телевидение», когда многие видео рассчитаны на такой же точно размеренный показ. Сиди и часами смотри. В сознании автора проекта с автомобилем это был как бы образ России, когда «Лада» долго-долго ехала по стране, а потом разбилась. Но мне кажется, что более эффектно было устроить перформанс с разбитием «мерседеса».

– Как, например, это сделал не так давно мэр Вильнюса…

– Да, мой друг Артурас Зуокас действительно устроил классную акцию, раздавив бронетранспортёром иномарку. Может быть, надо было попросить его приехать сюда. Такой перформанс в рамках «Манифесты» очень бы подошёл. Он был бы актуальным: как раз про новую Россию. А «Лада» у дерева – это уже немного про прежнюю Россию. На «Манифесте» многое будет носить ностальгический характер…

– Например?

– То, что раньше было активно политическим.

– Есть ли в программе «Манифесты» художник, персонаж, акция, инсталляция, артефакт, который вы считаете самым радикальным?

– Для меня в проектах «Манифесты» нет ничего радикального. Потому что если смотреть на работы под несколько иным углом, то мы заметим, что каждый из участников – яркий художник. Каждый из них старался создать нечто необыкновенное, чтобы его творение играло с Эрмитажем, его архитектурой. Конечно, можно ходить по экспозициям «Манифесты» и искать радикализм. Где-то есть обнажённые фигуры, где-то можно увидеть издалека изображение полового акта. В некоторых залах Эрмитажа можно увидеть сколько угодно подобных изображений в самой разной форме. Про «обнажёнку» и вовсе говорить не стоит. Есть всё, вплоть до намёков на гомосексуальные отношения. Да, в составе «Манифесты» есть некоторые вещи, которые излишне эротичны, но на них мы ставим соответствующий предупреждающий знак.

– «Манифеста» будет открыта для всех посетителей Эрмитажа?

– Для всех. У нас единый билет на все экспозиции музея, с ним можно будет посмотреть экспонаты «Манифесты», размещённые в Зимнем дворце. На ту часть её экспозиции, которая будет размещена в здании Главного штаба, будет продаваться отдельный билет стоимостью 100 рублей. Цена в четыре раза ниже общего билета, потому что в новом здании ещё не до конца завершено формирование экспозиции.

– Но туда уже переехали полотна Матисса….

– Для нас это был очень важный рубеж. Когда оба здания будут функционировать параллельно, общий билет будет стоить 500 рублей для посещения обеих экспозиций. В Главный штаб уже отправились и «Чёрный квадрат» Малевича, и авангард, и многое-многое другое. Представляете себе, какая это будет мощная экспозиция со всей классикой ХХ века?

Беседовал Сергей Ильченко. Фото Фо­то Юлии Ре­пьё­вой