Северо-Запад

«Их души не замараны грязью современного мира»

02 февраля

 

Бельгийский фотограф, репортажи которого о жизни Русского Севера публиковало «НВ», рассказал, как оказался в поморской глубинке

На прошлой неделе мы опубликовали серию репортажей двух фотографов – россиянина Владимира Шраги и бельгийца Куна Дегроота – по зимним деревням Пинежского района Архангельской области. Судя по читательским отзывам, серия оказалась очень интересной. Сегодня мы публикуем интервью, которое Владимир Шрага взял у своего бельгийского коллеги. Ведь вопрос просто висит в воздухе: как парень из сытой Европы дошел до жизни такой?


– Как ты пришел к идее стать фотографом?

– Я шел к ней довольно долго. Большую часть детства я провел у дедушки с бабушкой. Слушал их рассказы о прошлом, о временах, когда не было электричества, о войне, о том, в каких тяжелых условиях людям приходилось работать. Все эти истории я живо представлял себе. Я начал коллекционировать старые вещи: фигурки святых, деревянные башмаки, старинные садовые инструменты. Сначала источником пополнения коллекции был дедушкин чердак, потом старые вещи мне стали дарить родственники и соседи. Летом 1989 года прямо рядом с дедушкиным садом археологи начали раскопки римского поселения II века. Я провел на этих раскопках все лето, помогал копать, а потом и сам вырыл несколько небольших ям и нашел кое-какие римские артефакты для своей коллекции. Мне было 10 лет. Коллекция разрослась, и дедушка выделил мне под нее целую комнату – раньше он хранил в ней фрукты. Так у меня появился собственный маленький музейчик. В 16 лет я пошел в школу изящных искусств – это был единственный вариант для такого разбойника и хулигана, каким я был в то время. Я стал все чаще приходить в свой маленький музейчик – теперь уже как в мастерскую. Старые вещи стали для меня источником вдохновения: я их рисовал, фотографировал, писал рассказы о них.


– Разве в одном человеке могут уживаться хулиган и тонкий ценитель истории?

– Разрушение и созидание – очень близкие понятия.


– И все же в какой-то момент ты перешел от разрушения к созиданию? От прошлого к настоящему?

– Мне стукнуло 18. Стояло ленивое лето, и мы с приятелем решили отправиться в путешествие. Денег почти не было, поэтому мы поехали на велосипедах в Данию, на месяц. Собственно, в Дании мы провели всего 5 дней, зато очень долго ехали по Восточной Германии. Прошло только восемь лет с момента разрушения Берлинской стены, и из тех мест еще не выветрился дух советского прошлого. Я смог спроецировать дедушкины рассказы и старые вещи из моей коллекции на окружающую действительность. У меня уже была фотокамера. Снимки получались паршивые,  но я вдруг осознал, что могу привезти домой воспоминания, зафиксированные этими картинками. На самом деле я мечтатель. Как ребенок. Меня увлекали дедушкины рассказы, и их визуальным воплощением была моя антикварная коллекция – вещи помогали мне мечтать о том, чего уже нет. В своих нынешних путешествиях я остаюсь таким же мечтателем, убегающим из скучного «здесь и сейчас» точно так же, как в детстве. Странствуя, я собираю вещи, в данном случае – фотообразы, чтобы привезти их домой, а раньше я собирал древности, чтобы перенести их из прошлого в настоящее. Кстати, мой музейчик никуда не делся. Более того, дедушка выделил мне под него еще одну комнату – там у меня сейчас фотостудия.


– С чего началось твое увлечение так называемым постсоветским пространством?

– Честно говоря, я долго просто не осознавал этого увлечения. Но однажды вдруг понял, что меня постоянно манит восточное направление. География более половины из 24 совершенных мною путешествий – это бывший СССР: Прибалтика, Кавказ, Украина, Молдова, Таджикистан, а также так называемый соцлагерь: Польша, Румыния, Балканы. И вот, наконец, Русский Север. Я три года назад начал учить русский и могу теперь кое-как объясниться с людьми. И сейчас понимаю, что съемка в этих местах стала целью моей жизни. Я ж остаюсь романтиком: мне по-прежнему важно визуализировать старые истории.


– И все же ты художник, мечтатель. А каждый художник, я уверен, всю жизнь создает свой автопортрет, ищет себя повсюду. Тебе удается находить себя в этих историях?

– Ответ уже есть в твоем вопросе. Да, конечно.


– Твои впечатления и эмоции от далекого Русского Севера?

– Rassypchataja kartoshka! Самая вкусная на свете! Я серьезно. На самом деле меня глубоко тронул контраст между радостным и деятельным настроем людей и окружающей их действительностью. Мне очень понравились эти люди, души которых не замараны грязью современного мира. Они слегка наивны, но прекрасны.


– А ты в состоянии понять радость этих людей, которые живут в нищете и, главное, без надежд на будущее?

– Ну, понять это трудно. Но мне кажется, их жизнь была настолько тяжелой, что им радостно оттого, что все позади и теперь можно просто предаваться воспоминаниям. Им для счастья нужно гораздо меньше, чем нам, поэтому им легче его достичь. Обрати внимание, эти люди сильны не только духом, но и телом. Они могут радоваться тому, что все еще могут трудиться, содержать свой дом. Но прежде всего меня удивляет сила их духа: я, например, гораздо слабее.


– Не знаю, как ты, но я к концу поездки был выжат как лимон в эмоциональном плане. Может, мне было тяжелее, чем тебе, потому что я лучше понимал их рассказы. Ведь в каждой истории, которую мы слышали, обязательно была какая-нибудь драма. Но они не жалуются – и даже о самых ужасных вещах они рассказывают с улыбкой.

– Мне было проще: ты понимал суть историй, а я только видел их улыбки.


– На сайте «НВ» одна читательница, назвавшая себя Ульяной, прокомментировала наши репортажи так: «Душещипательно, конечно, но если здраво рассуждать: зачем вообще нужны эти деревни? Какая от них выгода – экономике и самим жителям? Делать там нечего, работы нет, коммуникаций нет и прокладывать их бессмысленно – никогда не окупится, потому что такие деревни не могут зарабатывать». Людей, готовых согласиться с Ульяной, найдется немало. А как ты относишься к феномену вымирающих деревень?

– Уф-ф. Может, в мире все-таки еще осталось что-то, помимо экономики? Люди, например…


– Кун, когда ты будешь рассказывать о своей поездке бельгийцам, какую мысль ты попытаешься до них донести?

– Главная мысль такова: прогресс цивилизации убивает деревни. Упадок неразрывно связан с развитием.


– Вот мы и вернулись к мысли о том, что разрушение и созидание всегда идут рука об руку…

– Создавая фотографии, я сужаю мир. Таким образом, своим созиданием я разрушаю. Так что мы тоже участники этой игры и сыны своего времени. Что же я могу сделать во благо этого мира?


– Новое знание, которое ты даешь людям с помощью фотографий, позволит им задуматься и, может быть, чуть-чуть изменить свое отношение к миру…

– …и в конечном счете это благотворно скажется на сохранении этих далеких деревень. По крайней мере фотографии визуализируют абстрактный образ «погибающей деревни».

 

владимир шрага о себе

– Прожив все свои 30 лет в Петербурге, я устал от эстетики большого города. Поэтому через видоискатель я ищу пространства, почти не заселенные людьми. Тем не менее герои большинства моих фотографий – люди. Самое увлекательное в процессе съемки – это ловить взгляды, жесты, эмоции. Неповторимые, как неповторим каждый из нас. За спиной у меня разные учебные заведения и годы работы в издательствах. Все началось, когда в одно издательство, где я работал, пришел печатать свою книгу фотокорреспондент St. Petersburg Times Саша Беленький. Внутри меня произошло короткое замыкание, и я захотел учиться фотожурналистике. Моими главными учителями стали Галина Лебедева, Павел Маркин и Андрей Чепакин. Я продолжаю учиться и считаю, что этот процесс бесконечен. Не люблю снимать срежиссированную жизнь, не люблю ряженых, и потому я так ценю честный, хоть и горестный деревенский уклад. Поэтому уже три года я снимаю пинежскую серию. Эта жизнь исчезает, ускользает прямо сейчас, на наших глазах. Процесс уже необратим, но хочется, чтобы остались хотя бы визуальные воспоминания. Читая в детстве пушкинское «Зима!.. Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь…», мы спрашивали у родителей, что такое дровни, а наши дети будут спрашивать, кто такой крестьянин...

 

Курс ЦБ
Курс Доллара США
92.26
0.329 (-0.36%)
Курс Евро
99.71
0.565 (-0.57%)
Погода
Сегодня,
29 мартa
пятница
+10
Слабый дождь
30 мартa
суббота
+8
Слабый дождь
31 мартa
воскресенье
+6
Облачно