Елизавета Боярская: «Наконец-то мне дали что-то необычное»
Любая молодая актриса может позавидовать ее популярности и востребованности. И признанию тоже. Более двух десятков киноролей (за неполные-то 25 прожитых лет!) и престижные награды. Ее Анна Тимирева в кинофильме «Адмиралъ» признана лучшей женской ролью, а Гонерилья в спектакле «Король Лир» ее родного Малого драматического театра удостоилась высшей театральной премии Петербурга «Золотой софит». А еще она лауреат молодежной премии «Триумф» как – опять же! – лучшая актриса 2008 года. Сегодня в прокат выходит фильм «Не скажу», на съемках которого Елизавета Боярская, кстати, познакомилась со своим будущим мужем актером Максимом Матвеевым, а впереди у зрителей знакомство с картиной Владимира Бортко «Петр Первый. Завещание», в котором она – княжна Мария Кантемир, любовница первого российского императора.
– Елизавета, насколько я знаю, фильм «Не скажу» в некотором смысле стал для вас авантюрой.
– Абсолютно. Во-первых, очень своеобразный сценарий, написанный Игорем Копыловым, которого я прежде знала лишь как актера. Это его режиссерский дебют. Дебютировала в кино и продюсерская компания «Арт-Питер». И все же я сказала «да». Мне было интересно сняться в психологической драме – истории расставания людей, которые, казалось бы, Богом созданы друг для друга. Герой Максима стремится сделать так, чтобы один день не был похож на другой, он фонтанирует необычными идеями. Он такой немножко барон Мюнхгаузен. Но моя героиня в конце концов устает от этого «вечного праздника», ей хочется стабильности. И эта история нас с Максимом настолько захватила, что мы даже ходили по барахолкам в поисках вещей для квартиры наших героев.
– Я знаю, что весной должен выйти фильм «Пять невест», в котором вы тоже снялись.
– Упоительная, на мой взгляд, комедия. Сценарий я прочла взахлеб, за два часа. И компания подобралась отличная! Режиссер – Карен Оганесян. Этих самых пять невест играют: я, Света Ходченкова, Юля Пересильд, Ира Пегова и Анна Табанина – это ее первая большая роль в кино.
– О чем история?
– Дело происходит в 1945 году, сразу после окончания войны. Героев фильма – летчиков – оставляют на территории Германии служить дальше. Одному из них, Вадику, не терпится жениться на девушке Насте из-под Челябинска. И когда его товарища Лешу отправляют в командировку в Челябинск, он просит об услуге: расписаться с Настей под его именем и привезти ее в Германию. Друзья подслушали их разговор и попросили командированного друга привезти каждому их невесту. В итоге Леша вылетает с документами на четырех товарищей и за сутки должен найти этих девушек, которые живут по разным деревням, и уговорить их жениться на своих друзьях.
Когда я читала сценарий, я предполагала любую роль, кроме той, которую мне предложили. Моя героиня Зоя – водитель грузовика, довольно мужеподобная, с медвежьей походкой девица, которая все время ходит в комбинезоне, в засаленной рубашке, в кепке. Я, когда узнала, что мне дали эту роль, просто завизжала от счастья: «Наконец-то мне дали что-то необычное!» И конечно, сразу же согласилась. По-моему, получилось все очень хорошо.
– А давно ли вы были в настоящей деревне?
– Ой, да никогда в жизни! Мы снимали в часе езды от Минска. У бабульки одной домик сняли. Там все по-настоящему – печка, гуси, коровы. Бабульке лет 80, она сморщенная такая вся, но хозяйством своим управляет очень бойко. Ее спрашивают: «А дом-то перестраивали?» Она отвечает: «Нет, только крышу поменяли. А так, как вот немцы шли мимо, так все и стоит». Меня это так поразило! Представляете, тот же забор, те же стены, та же баня, те же соседские хаты. И так же было лето, когда в эту деревню пришли немцы. Когда об этом задумываешься отстраненно, картинки представляются как будто в черно-белом кино, и только. А когда сама окунаешься в эту жизнь, бросает в дрожь.
– А то, как они там живут, в этих хатах, вас не пугает?
– Да нет, мне кажется, они прекрасно живут! У них другие заботы, нежели у нас, но их жизнь более цельная, что ли.
– Вы могли бы бросить город и жить в деревне?
– Нет. По сути, я не брезгливый человек и не выставляю в своих райдерах каких-то немыслимых условий, мне главное, чтобы было где помыться и поспать. Но я не могу без стандартного комфорта. Походные условия – спать в палатке, умываться в речке – не для меня. И в горы не полезу – предпочитаю отдыхать в хорошем отеле у моря.
– Некоторые актеры по окончании съемок берут себе что-нибудь на память. Вы что-то взяли на память об этом фильме?
– Только гребешок. Но я обожаю пересматривать фотографии со съемок – очень колоритные получились. Вот, посмотрите, – я у грузовика 1945 года. Я была уверена, что на съемочную площадку пригонят тягач, который будет везти машину, а я буду делать вид, что рулю. Но в первый же день оказалось, что тягача не будет. И когда мне предложили самой вести грузовик, я была в ужасе: «Да вы что, сошли с ума? Как я на нем поеду?!» Но как поехала в первый день, так и проездила все съемки. Потом лихачила вовсю. Я, когда приехала в Питер и села в свой «Лексус», поначалу не могла справиться с управлением – привыкла к моему тяжелому грузовичку.
– Я всегда завидовала актрисам – у вас есть возможность щеголять в разных нарядах. Хоть в комбинезоне, хоть в платьях начала XVIII века. Ведь сейчас вы снимаетесь у Владимира Бортко, в его экранизации романа Даниила Гранина о Петре I.
– Да, я играю Марию Кантемир, которая была не просто возлюбленной Петра, но, будучи очень образованной для своего времени девушкой, и его соратницей. Ей было 19 лет, ему – за 50, и вдруг между ними возникло подлинное чувство.
– У вас вырисовывается любопытная тенденция. То вы возлюбленная Колчака, теперь императора Петра.
Даже лестно в какой-то степени. Самой смешно, иду недавно ранним утром по вестибюлю Московского вокзала, вижу – бюст Петра (признаюсь, впервые его заметила) и думаю: «Мо-о-ой!» Но в этом – уникальное актерское качество, когда ты целиком оказываешься внутри ситуации.
– А до этих съемок как вы относились к императору?
– С пиететом, безусловно, но лишь как к историческому персонажу. Хотя для меня Россия – это то, что было после Петра I. И мне понятно, что Петр не просто реформатор. В стране, где все завязано на менталитете, реформатором быть практически невозможно. Приходится идти на крайние меры: не хочешь бороду стричь – голову с плеч. Я ведь тоже человек с российской ментальностью. Честное слово, мне проще дать гаишнику 500 рублей, нежели остановиться, чтобы составить протокол. Когда иностранцы это видят, у них рты от изумления открываются. Но мы привыкли. Не знаю, что должно случиться, чтобы внутри нас эта позиция изменилась. Поэтому Петр I вызывает невероятное уважение – один человек всех скрутил, не жалея никого…
– Но вот первому губернатору Петербурга, любимцу своему Меншикову он многое прощал…
– Есть такие люди, которые умеют выскользнуть из самых неприятных ситуаций. Вы бы видели, как замечательно его играет Сергей Маковецкий, – обаятельным, льстивым, скользким как угорь, одним словом, истинным царедворцем.
– Совсем скоро, через месяц, вы отметите первый настоящий юбилей. Вы можете быть довольны – добились достаточно многого. Какие у вас пожелания самой себе?
– Ребенка хочется и мне, и Максиму. Я не боюсь выпасть из процесса. Моя мама уже через четыре месяца после того как меня родила, играла в театре. А некоторые начинают канитель: ой, я годик посижу и еще годик, и еще годик. Так это сидение дома с ребенком образом жизни и становится. Так что все зависит от настроя.
– Некоторые сейчас отказываются от рождения детей, подавленные катастрофичностью нашего существования.
– Но если бояться жить, то лучше вообще не жить. Вот мы в театре только что выпустили «Три сестры» Чехова. Помните, герои там мечтают: «Вот лет через триста…» А мы о таком далеком будущем даже не думаем, потому что – ну как же, вот-вот конец света. Мы как будто не живем для будущего, у нас нет ощущения: у меня будут дети, потом внуки, а потом правнуки. Потому что постоянно угнетаемы страхом – то боимся атомных войн, то глобального потепления, то конца света. А с другой стороны, когда было не страшно?
Беседовала Екатерина Юрьева. Фото Интерпресс