Будем жить
Фотокорреспондент «НВ» Александр Гальперин, вернувшийся из Луганской области, продолжает свой рассказ о том, как живёт нынче Юго-Восток Украины
Шахтёрский город Первомайск оказался на линии огня – постоянные обстрелы превращают его в городпризрак. Немногочисленные ремонтные бригады всеми силами пытаются восстановить то, что отняла война. Вот только сил у них осталось очень мало
Пока политики пытаются договориться (или делают вид, что пытаются), жители Луганской области продолжают жить и работать – как могут. Это страшно, но, кажется, они уже привыкли к взрывам…
Ольга Ковтун работала медицинской сестрой в селе Новосветловка. Даже после того, как больницу разбомбили, она не уехала – осталась работать.
– Сейчас я помогаю готовить на кухне – у нас каждый день 40 человек кушают. Большая часть – строители, которые восстанавливают нашу больницу, спасибо им огромное! – говорит Ольга Владимировна. – Войну переживала, как и все, в подвалах: как услышим свист, тут же бежим туда. У кого были машины, те ездили за хлебом. Если удастся булку привезти – режем на части, чтобы всем хватило. Соседи жили одной семьёй – вместе воду носили и на костре готовили. А после того как бои закончились, я поехала своё рабочее место проверить. Увидела, во что превратили наше новенькое отделение, горько заплакала.
Григорий Бойко и Сергей Пугач – шахтёры – тоже остались на своих трудовых местах.
Григорий Анатольевич, начальник участка проходческих работ шахты «Самсоновская – Западная», рассказывает:
– Удары по шахте пережил на работе. Сначала было страшно, но потом привык, и налёты стали обыденным делом. Моя супруга также работает на нашей шахте. А сын с невесткой во время бомбёжек были в Луганске.
А Сергей Николаевич – начальник участка шахты «Самсоновская-Западная» – на вопрос «Почему не уехали?» отвечает: «Было не до того».
– В то… плохое время я был на работе, – вспоминает он. – Толстые стены, конечно, защищали, но иногда приходилось и в бомбоубежище уходить. Моя семья никуда не уехала от обстрелов, войну переживали вместе. Некуда нам было ехать, да и не до этого было.
Григорий Бойко (слева) и Сергей Пугач около бочки с питьевой водой, искорёженной во время ударов по шахте, где они работают: «Сначала было страшно, потом привыкли…»
Бабушка Лариса Чеботаревич с внуками в собственном доме в посёлке Изварино. Бабушка, которая не говорит и почти не передвигается, пережила в одиночестве несколько дней под обстрелами. В истощённом состоянии её обнаружил односельчанин и привёл к ней социальных работников. Когда помощь пришла в дом, бабушка Лариса заплакала
Бабушка Лариса Чеботаревич с внуками в собственном доме в посёлке Изварино. Бабушка, которая не говорит и почти не передвигается, пережила в одиночестве несколько дней под обстрелами. В истощённом состоянии её обнаружил односельчанин и привёл к ней социальных работников. Когда помощь пришла в дом, бабушка Лариса заплакала
В посёлке Урало-Кавказ не стреляют, но артиллерийская канонада глухо слышна гдето вдалеке. Молодые мамы научились не пугаться взрывов, а их дети – засыпать под гул войны
Надежда Денисовна Лубениченко, жительница Краснодонского района, продаёт домашние заготовки рядом с трассой: «Пенсию нам уже полгода не давали, выживаем с мужем за счёт того, что есть в доме. Вот, продаём домашние запасы. Выживаем как можем…»
