«Безграмотный выпускник – угроза для окружающих»

Владимир Васильев, ректор Университета ИТМО и председатель Совета ректоров вузов Санкт-Петербурга, объяснил «НВ», почему качество высшего образования важнее количественных показателей, зачем вузам министерство и чем компетенции отличаются от ЗУНов

– Владимир Николаевич, начнём с приятного. На днях Совет ректоров вузов в третий раз избрал вас своим председателем. Поздравляю!

– Спасибо.

– На днях же состоялся Х съезд Российского союза ректоров. Выступая на съезде, президент Владимир Путин говорил, в частности, о необходимости «максимального сближения образования с производством, с практикой, с реальной жизнью». Насколько помню, этот вопрос волновал всех ещё в советские времена. Но как его решать сегодня, в рыночных экономических условиях?

– Механизмы должны быть простыми. В тех случаях, когда предприятие заинтересовано в специалистах определённого профиля и готово сформулировать требования к таким специалистам, а вуз готов выполнить поставленную перед ним задачу, – надо подписывать договор и работать.  Конечно, вузу для этого придётся несколько переформатировать образовательную программу.  Но на это надо идти – и в интересах производства, и в интересах вуза, и в интересах, что крайне важно, самого будущего выпускника. Ведь что скрывать, сколько у нас таких вузов, где учат по стандартной программе, а дальше – вот вам, ребята, диплом в руки и сами ищите себе работодателя.

– А какие задачи предстоит решать ректорскому сообществу в ближайшие годы?

 

– Назову три основных направления, намеченных советом. Первое: в современной экономике знаний нужна новая система подготовки кадров. Что это означает? Все мы живём в эпоху шестого технологического уклада, который, как считается, начался в 2011 году с развитием нанотехнологий и с началом 2020-х годов вступит в активную фазу, когда в полную силу заявят о себе и другие технологии – информационные, биологические, когнитивные (ориентированные на развитие интеллектуальных способностей человека)… И тут крайне важно, чтобы компетенции, которые студент получает в своём университете, не повторяли, а дополняли друг друга. Поэтому речь идёт не о замене образовательных программ в каждом отдельном вузе, а об использовании потенциала разных вузов. Задача – создать сетевые образовательные программы или, иначе говоря, включённые модули. Суть их в том, чтобы студент получал некий образовательный модуль в своём вузе, а дополнительные – в другом.

– А диплом?

– И дипломы обоих вузов. На деле это может выглядеть так: у себя в архитектурно-строительном университете студент специализируется в области урбанистики, а у нас в Университете ИТМО получает компетенции в области информационных технологий. В результате капитализация и конкурентоспособность такого специалиста многократно возрастает. Мы должны шагать в ногу с развитием новой экономики – экономики знаний. У нас уже есть определённый опыт в этом деле, который финансировал петербургский комитет по науке и высшей школе.

Второе направление – активное участие в развитии города и одновременно влияние города на развитие студента. Понятно, что молодые люди, обучающиеся в Петербурге – колыбели культуры, истории современной России, – совершенно по-другому относятся и к жизни, и к познанию окружающего мира, самого себя, и к науке. Не хочу сравнивать с другими какими-то городами, чтобы их не обидеть…

Ну и третье – духовно-нравственное и патриотическое воспитание. Этому вопросу на недавнем заседании нашего совета уделялось больше всего внимания.

– Да, сейчас это модно.

– Это не совсем то, о чём вы подумали. Разговор шёл без всякого пафоса. Для нас, ректоров, эти понятия включают в себя прежде всего выявление лидерских качеств, умение работать в команде, умение дискутировать, общаться с совершенно разными людьми. А ещё – нацеленность на результат, доведение дела до конца, пусть даже результат будет отрицательным. Все знают «Википедию», но далеко не все знают, что это был уже 37-й проект такого рода, потому что предыдущие 36 оказались неудачными. Всё это очень серьёзные вещи, которым уделяют большое внимание не только в нашей стране. На Западе даже появился термин – soft skills (мягкие навыки), в России то же самое называется социально-личностными компетенциями. У нас уже есть конкретные технологии воспитания и обучения этим компетенциям, и мы будем эти технологии развивать.

Говоря о духовно-нравственном, патриотическом воспитании, мы подразумеваем технологии обучения через служение – служение обществу. И тут уже есть конкретные проекты. Многие студенты с первого курса включаются в волонтёрское движение, помощь больным людям, брошенным животным и т. д. Люди, прошедшие такую школу, потом думают уже о социально ориентированной науке, социально ориентированном бизнесе… Совет ректоров сейчас рассматривает вопрос о том, как строить межвузовские команды, чтобы в социальных проектах могли вместе участвовать будущие инженеры, филологи, предприниматели… Это крайне важно, потому что объединяет не только молодёжь и тех, кто нуждается в помощи, но и юных людей самых разных профессий, а плюс к тому власть, бизнес, общество и вузы.

– Если не возражаете, давайте теперь перейдём от того, что будет, к тому, что есть. Ну, например, в последние годы в Петербурге стало на 11 вузов меньше. Одни были лишены лицензии, другие прошли процедуру слияния. Может, не все их надо было закрывать или объединять? Может, всё-таки существуют другие рычаги, чтобы помочь вузам повысить качество работы?

– В 1990-е годы вся наша вузовская система резко качнулась в сторону доступности высшего образования. В результате Россия сейчас впереди планеты всей по числу студентов и людей с вузовским дипломом на 100 тысяч населения. С одной стороны, это вроде бы хорошо – высокообразованная нация. Но с другой… Вот уже второй год подряд места на очное обучение не заполняются полностью – демографическая ситуация обострилась, и студентов не набрать даже на бесплатное обучение. Но это ещё не вся проблема. Одновременно упало качество высшего образования. И нет ничего удивительного, что вузы – чаще негосударственные, но иногда и филиалы государственных, – которые не сумели достичь качественного преподавания, стали коллапсировать. Приведу всего один пример. В середине 2000-х закрывали вуз по подготовке специалистов для работы во властных структурах, учредителем которого было правительство города. Качество обучения там было просто ужасающим. Вуз закрыли, а студентов распределили по другим учебным заведениям города, и сделать это, поверьте, было непросто.

Что касается объединения некоторых вузов, которое началось в конце 2000-х годов, оно ставило, по сути, ту же задачу, но уже административными мерами – постараться через менеджмент одного, более сильного, вуза повысить качество обучения в другом. В Петербурге таких слияний было три. Но если объединение ЛМЗ-ВТУЗа и Политехнического университета прошло более или менее безболезненно, то, к примеру, присоединение Северо-Западного заочного института, где учились 24 тысячи студентов, к Горному университету обернулось скандалом. Руководство Горного решило проверить качественный уровень тех, кто вольётся в их университет, и ужаснулось: многие студенты писали с дикими ошибками, не умели перемножить дроби!.. Таких пришлось просто отчислить. Любой безграмотный выпускник – реальная угроза для окружающих. Это не значит, что такие люди сами плохие, они, вполне вероятно, прекрасно реализуют себя, но там, где не требуется высшее образование. И тут нет ничего зазорного. Ну не могу я прыгнуть в высоту на два метра, но не считаю себя из-за этого каким-то ущербным.

– А как вы относитесь к рейтингам вузов – не только зарубежным, но и к тем, которые составляло Минобрнауки?

– Это продолжение той же темы. Нам нужно качественное образование. Но для каждого вуза оно своё. В одном есть наука, в другом – например, в творческом – её нет. Ну как можно в один рейтинг записать наш Университет ИТМО и, скажем, Художественно-промышленную академию имени Штиглица? Важно, что записано в программе вуза, и если программа выполняется – хорошо, а если нет – наказывайте руководство.

– Я знаю вузы, где преподаватели вынуждены тянуть и лентяев, и тупиц до самого конца. За каждого отчисленного студента вуз наказывают рублём, обвиняют в том, что он не умеет учить. Как же тут можно выполнить свою вузовскую программу?

– С отчислениями отстающих не всё так просто. К примеру, во Франции после первого же семестра отсекают 90 процентов студентов. Там в вузы, за исключением элитарных, поступают по заявлению. А дальше государство говорит: теперь докажи, что можешь учиться. В России нет таких массовых отчислений, но держаться за каждого нельзя. Хотя вы правы: уход студента – это уход из вуза и денег. Таков результат введённого не так давно подушевого финансирования. Однако дилемму – отчислять, не отчислять – каждый вуз должен решать по-своему. Если меня волнуют только сегодняшние проблемы, тогда я буду тащить отстающего до конца. А если я смотрю вперёд, то мне надо заботиться о своей репутации, и тут уж лучше сейчас немного потерять в деньгах, чем потом остаться у разбитого корыта. Ведь работодатель перестанет брать твоих выпускников-недоучек, да и сам абитуриент, если у него голова на плечах, в такой вуз не пойдёт: ему нужен диплом престижного учебного заведения, чтобы потом устроиться на работу и сделать карьеру. Конечно, подушевое финансирование нас сдерживает, стараемся подтягивать неуспевающих студентов, но всё равно есть предел, переступать который себе дороже.

– Ну и сколько же в среднем отчисляется студентов за неуспеваемость в Университете ИТМО?

– Примерно 23 процента.

– Это, наверное, один из самых высоких показателей в Петербурге?

– Не думаю. В конце 1990-х у нас доходило и до 40 процентов.

– Ещё одна проблема: вузовские преподаватели жалуются на кипучую деятельность федеральных чиновников. Отчётность всё больше, да к тому же год от года новая. Не успели начать работать по прежнему ФГОС (федеральный государственный образовательный стандарт), как уже пришёл другой. А так называемые оценочные средства, они ведь тоже, если не ошибаюсь, недавно вдруг изменились… Как Совет ректоров вузов – кстати, общественная организация – отстаивает интересы высших учебных заведений города?

– Жалуются не только преподаватели, но и вузовская администрация. Буквально стонут. Как тут не вспомнить закон Паркинсона: чем больше запросов исходит от чиновников, тем более эти чиновники не компетентны. И в наших министерствах у ряда сотрудников тоже не всё в порядке с компетенциями. Есть департаменты, которые забрасывают нас бумагами ежедневно. На ответы уходит уйма времени и сил…

– Вы не раз упоминали в нашем разговоре слово «компетенции». А ведь до недавнего времени Мин-обрнауки требовало в отчётах писать: «знания, умения, навыки» – знаменитые ЗУНы. Теперь вместо них ввели «компетенции». Зачем?

– Наш Совет ректоров, безусловно, старается отстаивать наши позиции, где только можно. И я, как председатель совета, не раз говорил министру, что вузы вынуждены слишком много времени уделять заполнению всевозможных бумаг. Кстати, совсем недавно у нас был министр вместе со своим директором департамента, и мы говорили как раз об этом. С ЗУНами всё было понятно. Зачем менять термины? Тем более знания, умения, навыки проверяемы, а компетенции – знания в действии. И я спрашивал министра: «Как проверить компетенции при защите студентом дипломной работы? Например, как на основе этой работы проверить патриотизм или умение доводить дело до конца?» Говорил я и о том, что не понимаю, почему вузы должны проходить лицензирование, а потом ещё и государственную аккредитацию.

– Провокационный вопрос. Представьте себе, что завтра Минобрнауки превратилось бы в Миннауки. Скажите, неужели Университет ИТМО не смог бы работать дальше на том же уровне, а может, ещё и лучше?

– …Думаю, не смог бы. И другие вузы не смогли бы. Основная функция нашего министерства, как мне кажется, не мелочное руководство, а госполитика. Иными словами, видение того, как будет развиваться экономика, социальная сфера… То есть какова стратегия в государственной политике. И контролировать вузы надо именно с этих позиций – насколько мы соблюдаем требования государственной политики. Больше того, крайне важны мировые тренды – куда идёт высшее образование? Безусловно, мы в университете следим за этим. Но для нас также очень важна позиция государства по отношению к таким вопросам. Так что министерство очень нужно. Но я бы хотел, чтобы оно в своей деятельности несколько сместило акцент. Чтобы оно не старалось контролировать нас на каждом шагу, а в первую очередь анализировало, как мы работаем над решением стратегических задач. Это очень бы помогло всем вузам и их ректорам.

Шесть технологических укладов

I – 1772 год: начало первой промышленной революции – создание прядильной машины Water frame и строительство текстильной фабрики в Кромфорде.

II – 1825 год: эпоха пара – испытание паровоза Locomotion № 1, строительство железной дороги Стоктон – Дарлингтон.

III – 1875 год: эпоха стали (вторая промышленная революция) – изобретение бессемеревского процесса, создание на базе конвертера Бессемера завода Edgar Thomson Steel Works в Питтсбурге.

IV – 1908 год: эпоха нефти – внедрение на предприятиях Генри Форда ленточного конвейера, выпуск автомобиля Ford Model T.

V – 1971 год: эпоха компьютеров и телекоммуникаций (научно-техническая революция) – первое употребление названия «Силиконовая долина», появление первого микропроцессора Intel 4004.

VI – 2011 год: эпоха нанотехнологий

По оценкам специалистов, VII технологический уклад начнётся в 2060 году. Его основные черты сейчас пытаются спрогнозировать российские учёные В. Лепский и И. Прохоров.

 

 

Беседовал Сергей Ачильдиев. Фо­то Семёна Лиходеева / ТАСС. Фо­то «Ин­тер­пресс»