Спецпроект

Выстрел в Сараево. Кто нажал на курок?

17 декабря

Писатель и славист Василий Соколов размышляет о роли сербов в истории Первой мировой войны


Этот кадр был сделан за несколько минут до нападения. Горожане приветствуют Франца-Фердинанда и его жену Софию, едущих в автомобиле

 

В последние годы происходит активное переписывание истории ХХ века и переоценка её ключевых событий, тенденций и имён. Не могло это не отразиться и на трактовке Первой мировой войны, которую многие считают прологом к «столетию глобальных конфликтов». Огромное количество западных историков и значительная часть отечественных исследователей (точнее было бы назвать их пропагандистами) всё чаще возлагают вину на Россию, которая в своих империалистических интересах спровоцировала Сербию и натравила её на Австро-Венгрию. При этом в качестве единственного повода к началу конфликта 1914–1918 годов дружно называют выстрел в Сараево, сделанный Гаврилой Принципом. Но что запустило маховик сараевского теракта? И какую роль в войне 1914–1918 годов сыграл «сербский фактор»?

«Сербы были нацией рассеяния»

Как только не называли Балканский полуостров в начале ХХ века! Уинстон Черчилль любил использовать эпитет «европейское мягкое подбрюшье», а большинство тогдашних газет – «пороховая бочка Европы». Тогда, в начале ХХ века (впрочем, как и сейчас), сербы по праву назывались нацией рассеяния – вне пределов своей исторической родины вынужденно проживало почти столько же представителей этого народа, сколько и в самой Сербии. При этом большая часть исконно сербских земель находилась под оккупацией Османской империи, Австро-Венгрии и Италии.

Само Королевство Сербия погрязло в начале ХХ века в территориальных спорах с соседями, которые были прямым следствием обретения определённой государственной независимости после пятисотлетнего турецкого ига – границы ведь ещё не успели устояться. По результатам так называемых Балканских войн 1912–1913 годов объединённые силы славянских стран и Греции нанесли чувствительное поражение Османской империи. Но вскоре, рассорившись друг с другом, объявили войну Болгарии вместе со своим заклятым врагом в лице Турции.

Накалу военно-политичес-кой обстановки на Балканах в значительной степени способствовала окончательная аннексия Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией в 1908 году. На самом деле эту территорию австрияки оккупировали ещё в 1878 году, вытеснив оттуда турецких завоевателей. О жизни сербов при «новых освободителях» можно узнать из романа Ранко Рисоевича «Боснийский палач». Казней сербов не стало меньше – просто совершались они «более гуманно», нежели при турках. 

Неудивительно, что в этих условиях на территории Боснии и Герцеговины стремительно набирало обороты сербское национально-освободительное движение. Его радикальной ветвью стала появившаяся в 1904 году организация «Млада Босна» («Молодая Босния»), которая и сказала решающее слово в подготовке сараевского покушения.

«Гаврило Принцип был романтиком»

«Молодую Боснию» часто связывают с тайной националистической организацией «Чёрная рука», имевшей целью объединение всех южнославянских народов в одно государство. Среди её руководителей числился шеф военной контрразведки Сербии Драгутин Димитриевич, известный как Апис, – блистательный авантюрист, погибший в результате подковёрной политической борьбы с противоборствующей секретной организацией под названием «Белая рука». Отсюда делается вывод: к убийству австрийского эрцгерцога в Сараево 28 июня 1914 года причастно именно сербское государство.

Однако никаких прямых связей «Молодая Босния» ни с «Чёрной рукой», ни с сербской разведкой, ни тем более с российской охранкой не поддерживала. Во всяком случае, никаких подтверждений тому серьёзными историками до сих пор не найдено. «Молодая Босния» ставила перед собой цель – освобождение от австро-венгерской оккупации и создание единого сербского государства. Об этом Гаврило Принцип говорил в 1916 году, отбывая двадцатилетний срок в тюрьме австро-венгерского города Терезиенштадт (то есть чешского Терезина, где он и скончался от туберкулёза в апреле 1918 года).

«Мы как-то раз с друзьями говорили о вопросе, заданном Кропоткиным в труде «Благосостояние для всех», – вспоминал он. – Что делать анархистам в случае, если начнётся социальная революция? Все мы считали, что это просто фантазии старого анархиста, потому что сам он не верил, что такая революция действительно может произойти в его время; тем не менее мы спорили об этой «социальной революции», и почти все согласились, что она всё-таки возможна; но при этом были убеждены, что до этого во всей Европе между народами должны сложиться такие отношения, которые бы устранили все противоречия между ними; но мы, националисты, хотя и читали труды анархистов и социалистов, всё же не очень интересовались этой проблемой, потому как считали, что каждый из нас должен исполнить свой долг, свой национальный долг».

Гаврило Принцип, как практически все его сотоварищи, был националистически настроенным романтиком.

А мир 1914 года жил в напряжённом ожидании войны. Кто-то должен был спустить курок, инициировав мировую бойню. Кому же выпала эта сомнительная честь? Чтобы ответить на этот вопрос, следует познакомиться с личностью убиенного эрцгерцога Франца Фердинанда фон Габсбурга, принца д’Эсте.

«Франца Фердинанда вели на заклание»

Роман о бравом солдате Швейке в каноническом русском переводе Павла Богатырёва начинается так: «Убили, значит, Фердинанда-то нашего, – сказала Швейку его служанка». В оригинале эта фраза звучит несколько иначе: «Tak nám zabili Fedinanda». Вроде бы правильно переведено, но только не «нашего Фердинанда» убили, а «нам, для нас, ради нас» его угробили… И почему это бедную служанку так взволновало? Да потому, что престолонаследник слыл… славянофилом, который к тому же в 1900 году вступил в брак с чешской графиней со сложным именем – София-Мария-Йозефина-Альбина Хотёк фон Хотков унд Вогнин. Несмотря на столь громкий титул невесты, брак был морганатическим, то есть социально неравным. Ещё бы – сам Габсбург женится на какой-то чешской графине! Неудивительно, что против этого брака категорически протестовал сам император Франц Иосиф и Папа Римский Лев XIII, а к их протестам присоединились германский кайзер Вильгельм и российский царь Николай II. Официального престолонаследника даже заставили исключить собственных детей из списка претендентов на австро-венгерский трон.

Но и это ещё не всё. Двор престарелого Франца Иосифа (в год свадьбы племянника-наследника императору исполнилось семьдесят лет) не устраивал некоторый радикализм Франца Фердинанда, стремившегося преобразовать дряхлеющую империю в Соединённые Штаты Великой Австрии, которая должна была состоять не из двух, а из трёх частей – Австрии, Венгрии и Славии. В этом государстве он предлагал предоставить чехам максимально полную автономию. К тому же основное время эрцгерцог проживал в своём чешском имении, в роскошном замке Конопиште.

Да, при всём своём славянофильстве он отрицательно относился к русским и сербам. Но это не мешало ему выступать категорически против войны с Сербией, которая, по мнению австрийского двора, сумела чересчур укрепить свои позиции в Европе. Франц Фердинанд – внимание! – отдавал себе отчёт, что такая война непременно вызовет ответную реакцию России, и она, как уже не раз бывало, тем или иным образом выступит на стороне братьев-славян. Он полагал, что такая война станет гибельной для обеих империй, что, собственно, и подтвердил дальнейший ход истории.

Поразительно, но человек со столь необычными для австрийской элиты взглядами занимал пост заместителя императора в верховном командовании имперской армии. Оно и понятно: эрцгерцогу на момент убийства было всего лишь пятьдесят, а императору – уже восемьдесят четыре года. И вот пребывающего в столь высокой должности и нелюбимого при дворе Франца Фердинанда отправили в Боснию инспектировать военные учения. Причём эти манёвры назначили – совпадение ли? – на 28 июня 1914 года, что нельзя не назвать грубейшей провокацией и оскорблением национального сербского самосознания. Ведь именно в этот день сербы отмечают Видовдан, День святого Вита, который для этого народа считается символом величайшей трагедии и высокого мужества. Именно 28 июня 1389 года сербские войска под командованием царя Лазара и князя Милоша потерпели поражение от превосходящих сил Османской империи в битве на Косовом поле, попав на пятьсот лет под турецкое иго, но при этом остановив завоевательный поход турок в глубь Европы.

О чём это всё говорит? Франца Фердинанда явно вели на заклание, вела сила, заинтересованная в развязывании крупномасштабной войны. И этой силой мог быть кто угодно, но только не сербское государство.

«Сербская контрразведка предупреждала Вену»

Изначально члены «Молодой Боснии» – в подавляющем большинстве студенты и гимназисты – вовсе не планировали покушаться на эрцгерцога: они собирались ликвидировать губернатора Оскара Потиорека. Но их планы изменились, когда стало известно о предстоящей инспекционной поездке Франца Фердинанда на Видовдан. Не менее знаменательно и то, что сербская контрразведка узнала о предстоящем теракте, и премьер-министр Сербии Никола Пашич предупредил австрийский двор о готовящемся преступлении через своего посла в Вене.

Показательно, что реакции на предупреждение не последовало. Это позволяет предположить, что определённая часть правящих кругов Австро-Венгрии готовила непопулярному эрцгерцогу весьма печальную участь. Более того, некто в придворных кругах запланировал для эрцгерцога и его супруги ознакомительную поездку по городу Сараево в открытом автомобиле. Но главная странность состоит в том, что заговорщики каким-то таинственным образом были проинформированы о маршруте передвижения монаршей особы. Да и австро-венгерская полиция, как выяснилось, пристально следила за действиями «младобоснийцев». На большинство из них завели уголовные дела, а перед приездом эрцгерцога в Сараево некоторых из них даже демонстративно задержали – за исключением семерых основных исполнителей!

Главным боевиком заговорщики назначили Неделько Чабриновича. Именно он бросил бомбу в автомобиль эрцгерцога, но та ударилась о брезентовый верх и отскочила под колёса ехавшего следом автомобиля, где и разорвалась. Прочие расставленные по маршруту заговорщики услышали взрыв и, решив, что дело сделано, стали расходиться. И тут по воле случая (а может, и нет?) перед уходящим с поста Принципом появилась машина с тучным Францем Фердинандом. Гаврило выхватил пистолет системы «Браунинг М-1910» и первым выстрелом поразил эрцгерцога в шею; второй предназначался губернатору Потиореку, но угодил в Софию (Принцип был очень плохим стрелком). Совершив теракт, убийца принял цианистый калий, но тот не подействовал. Попытке же застрелиться помешали полицейские. А вот его жертвы скончались по дороге в госпиталь.

«Николай II не мог оставить в беде братский народ»

Судебный процесс над членами «Молодой Боснии» начался 12 октября 1914 года и продлился десять дней. Всех семерых заговорщиков признали виновными и приговорили к смертной казни через повешение – кроме Чабриновича и Принципа, которые по австро-венгерским законам к моменту покушения не достигли совершеннолетия. Зато организованное на Франца Фердинанда покушение развязало руки воинственным австриякам – повод для объявления войны, которой так не хотел эрцгерцог, был просто идеальным. И хотя в ходе следствия не было установлено ни малейших следов причастности сербского государства к деятельности «Молодой Боснии», это не помешало Вене предъявить всей стране унизительный ультиматум. В нём прямо утверждалось, что «королевское правительство не сделало ничего, чтобы подавить движение заговорщиков».

Девять из десяти унизительных требований правительство Сербии выполнило, кроме пункта №  5: «Принять в Сербии органы Императорско-Королевского правительства, призванные ликвидировать заговорщическое движение, направленное на нарушение территориальной целостности Австро-Венгерской монархии». Кстати, в ходе процесса назначенный адвокат Рудольф Цислер установил, что ни австрийский, ни венгерский парламенты не голосовали за аннексию Боснии и Герцеговины. Формально эта территория так и не стала провинцией империи.

Накануне объявления войны сербский принц-регент Александр направил телеграмму Николаю II. В частности, в ней говорилось: «Мы не в состоянии защищаться, и потому просим Вас, Ваше Величество, прийти к нам на помощь как можно скорее. Неоценимая добрая воля, которую Вы, Ваше Величество, столько раз проявляли к нам, придаёт нам твёрдую веру в то, что и в этот раз наше воззвание к Вашему благородному славянскому сердцу не останется без отклика». Строки из ответа высечены на только что открытом памятнике императору Николаю II в Белграде: «Ни в коем случае Россия не останется равнодушной к участи Сербии».

Фразы в монарших телеграммах не случайны: связи сербского и российского народов насчитывают не менее пяти веков. Ещё во времена Ивана Грозного русское государство поддерживало братьев по вере, посылая в сербские монастыри церковную утварь, богослужебные (и не только) книги, радушно принимало посланцев с далёкого Балканского полуострова. Именно сербы с берегов Адриатики стали учителями первых российских флотоводцев, сыграли свою роль в создании не только флота, но и внешней разведки.

Вечным памятником российско-сербских связей стал великий Пушкин – потомок «арапчонка» Ганнибала, подаренного Петру I его ближайшим сподвижником Савой Владиславичем-Рагузинским. Этот же серб, прах которого покоится в Благовещенской усыпальнице Александро-Невской лавры, подарил нам скульптуры Летнего сада и Венеру Таврическую. Наконец, Екатерина II приняла бежавших от иностранного ига сербов, поселив их на землях, названных ею Славяно-Сербией, а впоследствии – Новороссией.

Неудивительно, что на фоне столь долгой истории взаимоотношений царь Николай II не мог оставить в беде братский славянский народ, исповедующий, как и Россия, православное христианство. Не мог он так поступить и в силу того, что как личность оставался во многом человеком XIX века – такие понятия, как долг, рыцарство и благородство, были для последнего русского императора не пустым звуком.



Фо­то Museum of military history, Vienna/Handout/ТАСС
Курс ЦБ
Курс Доллара США
92.37
0.103 (0.11%)
Курс Евро
99.53
0.176 (-0.18%)
Погода
Сегодня,
29 мартa
пятница
+10
Умеренный дождь
30 мартa
суббота
+8
Умеренный дождь
31 мартa
воскресенье
+8
Облачно