«Все время путаю буквы «б» и «в»

 

Завтра в Саранске стартует чемпионат России по фигурному катанию. Петербургская фигуристка Ксения Макарова на этом турнире будет бороться за титул чемпионки. Своеобразную репетицию первенства страны Ксения устроила себе в Петербурге, где стала главной героиней Международного турнира памяти первого российского олимпийского чемпиона Николая Панина-Коломенкина. А ведь всего год назад спортсменка переехала из США в Петербург, и ей, кроме всего прочего, пришлось еще и адаптироваться к новой для себя стране и обстановке. О том, как прошла эта адаптация, зачем фигуристка ведет дневник и кому его показывает, Ксения МАКАРОВА рассказала «НВ».

– Начну, пожалуй, с плохого, – подводит итоги уходящего года спортсменка. – Хуже всего то, что я все бросила в Америке – и друзей, и привычную обстановку. Очень по всему этому скучаю. Когда приехала в Петербург, оказалась совсем одна. Сложно было адаптироваться. Я ведь не привыкла быть одна: мне нравится общаться с людьми. Но первое время в Петербурге мне было не с кем поделиться проблемами или радостями, не с кем погулять. Приходила домой после тренировки и сидела одна в четырех стенах. Смотрела телевизор или фильмы. Сейчас уже намного лучше стало. Я узнала столько замечательных людей! Россию узнала, Питер – свой родной город... Подружилась со всеми. Начала лучше кататься, лучше чувствовать музыку. Словом, мне теперь здесь нравится. И хорошего в этом году было больше.

– А как вы учитесь сейчас в американском университете?

– Делаю уроки «по интернету»... Это очень сложно, рядом нет учителя, который бы направлял меня. Вообще, одной сложно учиться. Трудно заставить себя работать, когда приходишь уставшей после тренировки, когда не хочется ничего делать... Но все равно – садишься и делаешь, что задано. В первом семестре, который я только-только закончила, мы изучали психологию, которая мне очень понравилась, математику, которая мне давалась сложно, и два раздела криминалистики.

– В Петербурге консультантов по криминалистике у вас не появилось?

– Есть некоторые договоренности. Но пока ими еще не воспользовалась. Впрочем, если честно, я пока не ощущаю в этом особой надобности. Вот с математикой кто помог бы!

– Лет десять назад в Петербург на сбор приехали американские ученики Вадима Наумова – Кэти Оршер и Гаррет Лукаш. Вадим поселил их у себя в квартире. В первый же день у них сломался сливной бачок, что вызвало у ребят нешуточную панику. Потом им отключили горячую воду. А затем Кэти и Гаррет выяснили, что станция метро «Пионерская» работает по особому графику, и в нужное им время в подземку не попасть. В общем, зареклись они сюда приезжать...

– (Смеется.) У меня таких коммунальных стрессов не было. Метро работало нормально. Другое дело, что от «Новочеркасской», где я жила первое время, до «Комендантского проспекта», где располагается Академия фигурного катания, добираться очень неудобно. Сейчас снимаю квартиру в пяти минутах ходьбы от академии и теперь сплю на час дольше. Раньше это время тратила на дорогу. Вообще, мое нынешнее расписание позволяет полноценно восстанавливаться после тренировок: после утренней иду домой и сплю. Мне важно поспать днем, иначе на вечерней тренировке чувствую себя некомфортно.

– Насколько вам удобно работать в академии?

– Вот сейчас очень нравится. Разумеется, я имею в виду нашу «одиночную» тренировочную группу под руководством Евгения Владимировича Рукавицына. Однажды тренировалась рядом с «парниками» – мне было так не по себе! Вроде и лед тот же. Но не те люди вокруг. Нужно смотреть в оба, чтобы не помешать кому-либо.

– А у вас никогда не было желания попробовать себя в парном катании?

– У меня – нет. У родителей была такая идея, но я выросла. Сегодня у меня рост – 170. Куда мне в парное катание с такими данными? Даже если найдется партер ростом два метра... Я видела, как «парники» падают. Это очень страшно. А еще – в парном катании есть такой элемент, как выброс, – у меня бы колени не выдержали такой нагрузки. И еще – у меня такой характер, что я не смогла бы с партнером кататься. Я бы на него злилась, если он делал что-то неправильно. Так-то я сама на себя надеюсь.

– На себя часто злитесь?

– Бывает. Когда делаю глупые ошибки, теряю концентрацию и не делаю того, что умею. Ведь на соревнованиях тебе дается лишь один шанс, чтобы показать абсолютно все, на что сейчас способна. Один шанс – это, конечно, мало. Но ты должна собраться и сделать это.

– Вы дважды неудачно выступили в Гран-при. В чем причина?

– Следствие недолеченных травм. Я не шла на прыжки так, как положено, – немножко побаивалась. Все время твердила себе: «А вдруг я не сделаю?» Так и получалось. Не делала, расстраивалась... Сейчас все по-другому. Я знаю, что у меня всего один шанс. Знаю, что могу выполнить все, что запланировано, поскольку я это сто раз делала на тренировках. И я просто иду и делаю.

– Появление в группе Рукавицына психолога Рудольфа Загайнова как-то сказалось на вашей работе?

– Да, безусловно! Мы работаем вместе только месяц, и за это время у меня появилась такая уверенность в своих силах! Я хочу стать чемпионкой, победить, доказать всем, что все могу. Так что слушаюсь психолога, и у меня все хорошо получается. Честно признаюсь: очень хочу показать ему себя с самой лучшей стороны. В связи с этим несколько нервничаю. Но это как раз хорошо для меня. Поскольку я стараюсь сильнее, чем обычно.

– На Мемориале Панина вы оказались в центре всеобщего внимания. Не давило?

– Меня Рудольф Максимович учит ни на кого не обращать внимания. Я перед стартом телекамеры в упор не видела, даже не заметила, что в зале были Лиза Туктамышева и Алена Леонова... Настолько сконцентрировалась на себе.

– Вы ведь с Лизой и Аленой – соперницы, претендуете на место в сборной. Это сильно мешает вашим отношениям?

– Мне – не мешает. В моем понимании мы соперницы только на льду. И вообще, куда приятнее знать, что за пределами льда у тебя есть подруги, чем иметь врагов.

– Говорят, вы с недавних пор ведете дневник?

– Это идея Загайнова. У меня уже исписана половина дневника... Удивляюсь сама себе: я в него пишу по-русски. Рудольф Максимович, прочитав, красной ручкой исправляет мои орфографические ошибки. И в моих записях, признаюсь, очень много «красного». Например, все время путаю «б» и «в»... Но, мне кажется, что этот дневник в определенной степени развивает меня: работаю над ошибками.

– Вы пишете о том, что было или что будет?

– О том, что было. Вообще – как день прошел и что об этом думаю... Мне это очень помогает. Если плохо себя чувствую или что-то не понравилось – напишу об этом, и мне сразу становится легче. Прежде никогда не вела дневников. Для меня это новый опыт. Я поначалу сомневалась, а оказалось – интересно и полезно. Лечь, перед сном записать мысли в дневник о прошедшем дне. Это очень успокаивает...

 

Беседовал Олег Алексеев. Фото Интерпресс