В Петербурге «Ивана Денисовича» приняли тепло
Культурная экспансия Перми, лавинообразно распространяющаяся по регионам России, стала очевидна всем. В Питере на лучших площадках города прошли Дни культуры Перми
Стараниями режиссера Бориса Мильграма, ныне возглавляющего министерство культуры Пермского края, и комитета по культуре Петербурга в июне сего года было заключено поистине эпохальное соглашение о культурном обмене между городами. По размаху планов и масштабу событий соглашение беспрецедентно. «Культурный альянс Пермь – Санкт-Петербург» начал приносить первые плоды еще летом. Сначала на Урал отправилась представительная делегация из Питера; по слухам, питерский десант состоял из ста персон. Осенью с ответным визитом в город на Неве пожаловали пермяки. И привезли с собою невероятное количество выставок и спектаклей. Основные события развернулись на сцене Михайловского театра, выставочного пространства «Ткачи», в «Новом музее» и Мраморном дворце. Попутно провели круглый стол на тему «Провокация как основа современного искусства» и заседание министров культуры из регионов России.
Собственно музыкальная программа составилась из двух спектаклей Пермского оперного театра: оперы Александра Чайковского «Один день Ивана Денисовича» и малоизвестной оперы Антона Рубинштейна «Христос» (обе – в постановке Георгия Исаакяна). К ним подверстался вечер балетов Евгения Панфилова и уникальный проект «Дети выдры» в БЗФ, где в невообразимом этномузыкальном миксте сошлись тувинский ансамбль «Хуун-Хуур-Ту», камерный оркестр Татьяны Гринденко Opus Posth, пермский хор «Млада» и музыка Владимира Мартынова.
Однако арт-прорыв такой мощи был бы невозможен, если бы в Перми не создали социокультурную ситуацию наибольшего благоприятствования инновационным и авангардным проектам. Вроде создания музея современного искусства PERMM и выставки «Русское бедное».
Пермь – город с большими традициями. Здесь есть галерея, где хранится замечательная коллекция пермской деревянной скульптуры. Здесь – родина первого в России гениального арт-менеджера Сергея Дягилева; а неподалеку, в городе Воткинске, родился Петр Ильич Чайковский, имя которого носит Пермский театр оперы и балета. Город и раньше был богат на культурные инициативы: раз в два года здесь проводится известный на всю страну Дягилевский фестиваль искусств. Однако с той поры как в Перми произошла историческая смычка власти с московскими «гостями» – «варягами», как их именуют пермяки, – все арт-процессы в старинном уральском городе, подстегнутые большими бюджетными деньгами, понеслись в темпе Presto.
Губернатор края Олег Чиркунов оказался человеком широких взглядов, живо интересующимся современным искусством. Он прислушался к предложениям известного московского галериста и культуртрегера Марата Гельмана (ныне – члена Общественной палаты) и уже упомянутого Бориса Мильграма, обеспечив «варягам» поддержку власти. Стараниями новой команды возникло и окрепло движение «Живая Пермь», призванное стимулировать творческую активность горожан и выявлять креативные художественные группы внутри города. В сжатые сроки открыли в помещении старого Речного вокзала музей современного искусства PERMM – его возглавил Гельман.
Засим последовала интервенция в Пермь столичного фестиваля «Территория», специализирующегося на показе ультра-авангардного искусства всех видов и жанров. В Пермь стали потихоньку подтягиваться знаковые фигуры столичных арт-тусовок: Эдуард Бояков, фактический основатель «Золотой маски», возглавил в Перми театр «Сцена-Молот». Дизайнер Артемий Лебедев встал во главе первого в России Института дизайна.
Союз губернатора, галерейщика и режиссера оказался поистине системообразующим. Впервые за всю новейшую историю России в одном отдельно взятом регионе культура, в глазах власти, переместилась по шкале ценностей с последнего места – если не на первое, то уж на третье-четвертое.
Город Пермь со всех сторон окружен концлагерями: это – больное, неизживаемое прошлое края. Именно здесь, в Перми, особенно уместно и понятно появление на свет оперы «Один день Ивана Денисовича», написанной по мотивам повести Александра Солженицына. Мировая премьера прошла на Дягилевском фестивале весной 2009 года; на ней присутствовала вдова писателя, его дети и внуки. Спектакль был номинирован на «Золотую маску» по семи номинациям, привезен в Москву, но получил лишь одну – за работу дирижера Валерия Платонова. Сейчас «…Денисовича» показали в Петербурге, на открытии Дней культуры Перми – и он был воспринят весьма тепло. Общительная, демократичная, искренняя интонация, найденная автором музыки, равно внятна и простецам, и интеллектуалам.
Александр Чайковский уснастил партитуру узнаваемыми жанровыми подпорками, насытил «бахизмами», не погнушался эксплуатацией барочных моделей, то и дело прибегая к размеренному скорбному шагу пассакалии (в академической музыке одна из форм вариаций на выдержанный бас, а также произведение, написанное в такой форме. – Прим. ред.), а то и к фугированному изложению. Не боялся быть тривиальным – и музыка оказалась неожиданно щемящей и довольно талантливо написанной. Порой автор обращался и к методу прямого цитирования. Скажем, в момент, когда заключенные спорят о достоинствах и недостатках творческого метода Сергея Эйзенштейна в кинофильме «Иван Грозный», в оркестре возникает стремительная тема из сцены пьяного ночного разгула опричников.
Постепенно слушатель проникается неброским пафосом музыкального высказывания. А порой ему удается даже прорваться к экзистенциальному ужасу бытия, который так мощно транслирует солженицынский текст.
Однако на сцене Михайловского театра мрачный, погруженный во тьму спектакль Исаакяна выглядел далеко не так органично, как на родной сцене. Сугубый аскетизм оформления (художник – Эрнст Гейдебрехт) явно диссонировал с подчеркнуто пышным и вместе с тем изысканным убранством старинного зала. Позолота и лепнина бывшего императорского театра, казалось, вступали в непримиримое противоречие с нестругаными досками, балками и черными клеенчатыми полотнищами, едва подсвеченными тусклыми фонарями.
Вся труппа театра, мобилизованная важностью задачи, пела очень достойно. Особенно же выразителен показался исполнитель главной партии Шухова – Павел Брагин: настоящий мужик, стойкий и добрый. Конечно, по энергетике и пронзительности первый спектакль, прошедший в Перми весною 2009 года, превосходил питерский показ, но даже и сейчас публика уходила из театра под большим впечатлением…
Гюляра Садых-Заде
