В лёгком жанре, и только в нём
Премьерный спектакль «Кабаре «Медведь» в Театре эстрады им. Аркадия Райкина демонстрирует студентов выпускного курса Юрия Гальцева во всей красе.
У каждого петербургского театра есть свой зритель. Но те, кто ходит в «Приют комедианта», вряд ли посещают «Русскую антрепризу» им. Андрея Миронова, а тех, кому по душе Театр музыкальной комедии, калачом не заманишь на основную сцену Александринки. У Театра эстрады свой зритель тоже есть. И ему нравится жанр, в котором Гальцев возрождает театр, долгие годы служивший площадкой для сторонних работ и выступлений. Сегодня здесь нарабатывается репертуар, появляются актёры – любимчики публики и спектакли-фавориты.
В «Кабаре «Медведь», поставленном Глазковым, весь гальцевский курс как на ладони. Отдельные номера связаны конферансом, замешанным на исторической основе (правда, наступает момент, когда к истине примешивается хохма). Здесь поют, декламируют, пляшут и танцуют (заметьте разницу!), прикалываются («Вы фокусник?» – «А можно?»), подражают, выводят на сцену «медведей», «коней», «собачек» и прочую живность, цитируют советские кинокомедии («Это что, я сейчас в Ленинграде?») и… получают удовольствие от того, что делают.
Сольные номера являют подлинные и пародируемые чудеса из области жонгляжа, престидижитации, пантомимы, чечётки и даже игры на концертино. Групповые номера удивляют выдумкой, лёгкостью исполнения и актёрским чувством локтя. Так, невероятно смешон квартет девиц, каждая из которых под музыку «тянет свою партию»: одна подпиливает ногти, другая пудрится, третья делает себе начёс на голове, а четвёртая красит губы. Но в ходе номера роли переходят, и уже та, что красилась, начёсывается, а та, что пудрилась, красится. Какая «неотразимая красота» получается в итоге, лучше увидеть воочию. До колик смеётся публика и над трио амуров, самый хорошенький и развязный из которых (Алексей Шильников) пытается кокетливо заигрывать со зрителем из первого ряда.
То, над чем подсмеиваются, удаётся на все сто. То, что пытаются делать серьёзно, получается монументальным не всегда. Так, костюмированное трио «медведей», «центровым» в котором угадывается Алёна Кухоткина, – неподражаемый образчик пародии на штампы пошлости на эстраде. А вот посвящение Эдит Пиаф в исполнении Анастасии Лазо, сопровождаемое текстовым экскурсом в историю любви Пиаф и Сердана, большой удачей (при безупречном музыкальном исполнении) никак не назовёшь. Перепевать Пиаф заведомо было большим риском, и он практически не оправдался, а главный промах, думается, в том, что завершающая номер фонограмма Пиаф работает «не в зачёт» Лазо.
Невероятно забавен номер Шильникова «Охота», сопровождающийся вальсом Евгения Доги из фильма «Мой ласковый и нежный зверь» (снятого, между прочим, по повести Чехова «Драма на охоте»), но при этом сомнителен шильниковский «Жонглёр», доказывающий, что при танцевально-пластической одарённости молодой актёр проигрывает в разговорном жанре. Профессионален и экспрессивен танец «Кармен», но абсолютно пустопорожним кажется номер «Пароход». Есть в спектакле и непростительные накладки (например, явная нестыковка в наименовании «кабуки», «пришитом» сыгранному на сцене подобию китайского театра).
Впрочем, осуждать и обсуждать – дело неблагодарное: зрителям-то всё нравится. Факт остаётся фактом: театры разные нужны, театры разные важны, и не надо мерить их по одной мерке, потому что сколько людей, то бишь зрителей, ради которых театр и создан, столько и мерок. И мерка Театра эстрады, безусловно, штучная.
Екатерина Омецинская, театральный обозреватель