Северо-Запад
РАССТРЕЛЫ ПОД ЖЕСТЯНОЙ ГОРКОЙ
30 май
Было это сравнительно небольшое - 20-25 человек - подразделение. Командовали немцы, остальные - один эстонец, латыши и русские (в основном выходцы из Латвии). И все погибшие под Жестяной Горкой с 1942 по 1943 годы - на их совести.
Вообще-то карательных подразделений на Новгородчине хватало. Здесь базировались и активно действовали абвергруппы под номерами 111, 211, 311, а также пункты переброски агентуры в советский тыл, военно-полевые комендатуры, три "ягд-команды" (истребители партизан), подразделения тайной полевой полиции, жандармерия и шесть карательных батальонов, сформированных из изменников Родины. Служба в них, как и в упомянутой "тайль-команде", была сугубо добровольной.
Как они работали, видно на примере Батецкого района, где и находится Жестяная Горка. До войны здесь числилось 29 тысяч жителей. 21 тысячу угнали в Германию. После освобождения района от оккупации в феврале 1944 года населения здесь осталось только 5 тысяч человек, в том числе 580 мужчин (остальные - женщины и дети). За годы оккупации немцы сожгли 4,4 тысячи жилых домов, все (!) сельскохозяйственные постройки, 16 мельниц, 36 кузниц, 45 школ, уничтожили все промышленные предприятия. И если дома и мельницы можно отстроить, то павших уже не вернешь. После войны одну из братских могил под Жестяной Горкой исследовала специальная комиссия. Но потом о захоронении забыли - теперь уже не ведомо, по какой причине. И о расстрельной команде тоже мало кто говорил.
- Вспомнили о них, - рассказывает следователь Василий Михеев (на снимке справа), - на процессе в Новгороде в 1947 году. Тогда на скамье подсудимых оказались 19 военных преступников во главе с бывшим командиром 38-го армейского корпуса генералом от артиллерии Куртом Герцогом, командиром полевой комендатуры № 607 Йозефом Руппрехтом и командиром карательных отрядов тыла 16-й германской армии полковником Вернером Финдайзеном.
Но и тогда дело по Жестяной Горке не выделили в отдельное судопроизводство. Возможно, не было данных. А всего, вспоминает Василий Михеев, дел розыска на военных преступников в области было более тысячи.
Поиски были долгими. В некоторых документах СС и СД, которые удалось обнаружить, указывались только имя, национальность и изредка звание. Например, "Бруно, латыш, унтер-офицер". Но в целом удалось составить список команды, пусть и неполный: Рудоль Гроте, Андрей и Олег Климовы, Карл Лацис, Георгий Яковлев, Артур Кривиньш, Порфирий Беляев, Харис Лиепиньш...
Трудились палачи без отдыха. Жертв привозили на машинах из Ленинградской области, Новгорода, военнопленных из лагеря под местечком Трясово. Партизаны, парашютисты, пленные, евреи, цыгане... Порой экономили патроны, закалывая беззащитных людей, в том числе женщин и детей, штыками, хоронили живьем. "Идем тихонько мимо, - рассказывали несколько свидетелей, ныне уже ушедших из жизни, - а земля стонет, шевелится..."
Мне пришлось, листая это дело, просмотреть одну печальную таблицу. Слева - порядковый номер, потом приблизительная дата расстрела, далее - список свидетелей. Затем - данные на погибших (редко фамилии, чаще - количество), наконец - кто проводил акцию. Страшное "чтиво". "Цыганка с грудным ребенком", "Две девушки, заколоты ножами", "12-20 человек, привезли на машине", "20 евреев", "30-40 цыган", "Священник", "Мальчик - ножом в горло", "Четверо евреев"... А справа - список расстрельщиков. И так на многих страницах.
В перерывах между расстрелами они направлялись немцами на "курсы повышения квалификации" (так в документах), а также на курсы по минному делу. Вот архивная справка о том, что "у полицейского Яковлева, поранившего руку при рубке дров, лечение проходит медленнее, чем хотелось...". А есть и другой документ, которым предписано выдать "на руки Яковлеву Александру оружие", так как он "хорошо известен политической полиции своей активной деятельностью". Я привожу этот факт, чтобы подчеркнуть: право на ношение оружия нужно было заслужить. Немцы, разумеется, не были дураками и вряд ли вооружали бы тех, к кому не имели веры. Василий Михеев утверждает: "Оружие выдавали только самым "достойным", а в "достоинство" верили только после того, как повязывали кровью..."
В Новгородской области было два таких отряда. От карательных батальонов они отличались разве что численностью. Командира одного из них, Алексея Сергеева по кличке "Боровень", известного особой жестокостью, кстати, искали после войны не один год. Нашли во Франции, где он стал... священником.
За рубежом оказались и некоторые другие члены "тайль-команды", которых удалось обнаружить. Так, Яниса Цирулиса вычислили, но он уже жил в Германии. Кстати, бурная была биография у этого карателя. Служил в латвийской, потом эстонской и даже в советской армии. Затем "тайль-команда", служба в легионе СС, после войны - заместитель командира латышской рабочей роты при американской армии. По всей вероятности, многие каратели ушли от наказания. Если, конечно, не полегли под бомбами где-нибудь в Курляндском котле...
АНДРЕЙ КУЛИКОВ, Новгород Великий
Вообще-то карательных подразделений на Новгородчине хватало. Здесь базировались и активно действовали абвергруппы под номерами 111, 211, 311, а также пункты переброски агентуры в советский тыл, военно-полевые комендатуры, три "ягд-команды" (истребители партизан), подразделения тайной полевой полиции, жандармерия и шесть карательных батальонов, сформированных из изменников Родины. Служба в них, как и в упомянутой "тайль-команде", была сугубо добровольной.
Как они работали, видно на примере Батецкого района, где и находится Жестяная Горка. До войны здесь числилось 29 тысяч жителей. 21 тысячу угнали в Германию. После освобождения района от оккупации в феврале 1944 года населения здесь осталось только 5 тысяч человек, в том числе 580 мужчин (остальные - женщины и дети). За годы оккупации немцы сожгли 4,4 тысячи жилых домов, все (!) сельскохозяйственные постройки, 16 мельниц, 36 кузниц, 45 школ, уничтожили все промышленные предприятия. И если дома и мельницы можно отстроить, то павших уже не вернешь. После войны одну из братских могил под Жестяной Горкой исследовала специальная комиссия. Но потом о захоронении забыли - теперь уже не ведомо, по какой причине. И о расстрельной команде тоже мало кто говорил.
- Вспомнили о них, - рассказывает следователь Василий Михеев (на снимке справа), - на процессе в Новгороде в 1947 году. Тогда на скамье подсудимых оказались 19 военных преступников во главе с бывшим командиром 38-го армейского корпуса генералом от артиллерии Куртом Герцогом, командиром полевой комендатуры № 607 Йозефом Руппрехтом и командиром карательных отрядов тыла 16-й германской армии полковником Вернером Финдайзеном.
Но и тогда дело по Жестяной Горке не выделили в отдельное судопроизводство. Возможно, не было данных. А всего, вспоминает Василий Михеев, дел розыска на военных преступников в области было более тысячи.
Поиски были долгими. В некоторых документах СС и СД, которые удалось обнаружить, указывались только имя, национальность и изредка звание. Например, "Бруно, латыш, унтер-офицер". Но в целом удалось составить список команды, пусть и неполный: Рудоль Гроте, Андрей и Олег Климовы, Карл Лацис, Георгий Яковлев, Артур Кривиньш, Порфирий Беляев, Харис Лиепиньш...
Трудились палачи без отдыха. Жертв привозили на машинах из Ленинградской области, Новгорода, военнопленных из лагеря под местечком Трясово. Партизаны, парашютисты, пленные, евреи, цыгане... Порой экономили патроны, закалывая беззащитных людей, в том числе женщин и детей, штыками, хоронили живьем. "Идем тихонько мимо, - рассказывали несколько свидетелей, ныне уже ушедших из жизни, - а земля стонет, шевелится..."
Мне пришлось, листая это дело, просмотреть одну печальную таблицу. Слева - порядковый номер, потом приблизительная дата расстрела, далее - список свидетелей. Затем - данные на погибших (редко фамилии, чаще - количество), наконец - кто проводил акцию. Страшное "чтиво". "Цыганка с грудным ребенком", "Две девушки, заколоты ножами", "12-20 человек, привезли на машине", "20 евреев", "30-40 цыган", "Священник", "Мальчик - ножом в горло", "Четверо евреев"... А справа - список расстрельщиков. И так на многих страницах.
В перерывах между расстрелами они направлялись немцами на "курсы повышения квалификации" (так в документах), а также на курсы по минному делу. Вот архивная справка о том, что "у полицейского Яковлева, поранившего руку при рубке дров, лечение проходит медленнее, чем хотелось...". А есть и другой документ, которым предписано выдать "на руки Яковлеву Александру оружие", так как он "хорошо известен политической полиции своей активной деятельностью". Я привожу этот факт, чтобы подчеркнуть: право на ношение оружия нужно было заслужить. Немцы, разумеется, не были дураками и вряд ли вооружали бы тех, к кому не имели веры. Василий Михеев утверждает: "Оружие выдавали только самым "достойным", а в "достоинство" верили только после того, как повязывали кровью..."
В Новгородской области было два таких отряда. От карательных батальонов они отличались разве что численностью. Командира одного из них, Алексея Сергеева по кличке "Боровень", известного особой жестокостью, кстати, искали после войны не один год. Нашли во Франции, где он стал... священником.
За рубежом оказались и некоторые другие члены "тайль-команды", которых удалось обнаружить. Так, Яниса Цирулиса вычислили, но он уже жил в Германии. Кстати, бурная была биография у этого карателя. Служил в латвийской, потом эстонской и даже в советской армии. Затем "тайль-команда", служба в легионе СС, после войны - заместитель командира латышской рабочей роты при американской армии. По всей вероятности, многие каратели ушли от наказания. Если, конечно, не полегли под бомбами где-нибудь в Курляндском котле...
АНДРЕЙ КУЛИКОВ, Новгород Великий
