«Псы войны» и их корпорации

 

С 90-х годов в мире, и в частности в странах бывшего СССР, вновь расцвело наёмничество

Сейчас в Западной Европе и США вопросы безопасности всё больше приватизируют частные структуры. Доходит до того, что они и сами строят военные базы, и сами их охраняют… «Воины корпораций» сопровождают грузы в Ираке и Афганистане, бывает, участвуют и в боевых операциях. Институт наёмничества процветает и на просторах бывшего СССР. Но здесь он пока существует не на столь продвинутом, а на более индивидуальном, как было в 1960–1970-х годах, уровне.

Здесь необходимо провести различие между понятиями «наёмник», «контрактник» и «доброволец». Их часто путают, но это совершенно разные вещи.

Контрактник – это профессиональный военный, получающий вознаграждение за свой труд, но он всегда работает на правительство своей страны. Причём в случае новой России для большинства контрактников на первом месте служба Отечеству, а не деньги. По признанию Алексея Ефентьева, легендарного героя Афганистана и Чечни «Гюрзы», он не знает никого из сослуживцев-контрактников, кто бы разбогател на этой работе.

Есть, правда, категория воинов-иностранцев, служащих под чужим флагом на контрактной основе. Например, непальские гуркхи в английской армии или солдаты французского Иностранного легиона. Это что-то среднее между наёмниками и добровольцами.

Доброволец – человек, идущий воевать за свою или чужую страну по зову сердца, руководствуясь не материальными, а идеологическими соображениями. Например, добровольцами были наши соотечественники, сражавшиеся за сербов во время недавних войн на Балканах. Добровольцы, конечно, и представители рассеянной по всему миру армянской диаспоры, прибывшие воевать за Армению во время конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Добровольцами были и украинцы из УНА-УНСО, которые воевали против абхазов в Грузии и против федеральных войск в Чечне. Ими двигала прежде всего ненависть к России, хотя и деньги они тоже получали. Добровольцы и моджахеды, которые считают войну против неверных своим религиозным долгом.

В Уголовном кодексе РФ, в статье 359-й, есть чёткое определение наёмника: это «лицо, действующее в целях получения материального вознаграждения и не являющееся гражданином государства, участвующего в вооружённом конфликте или военных действиях, не проживающее постоянно на его территории, а также не являющееся лицом, направленным для исполнения официальных обязанностей». Участие наёмника в вооружённом конфликте наказывается лишением свободы до 7 лет, за вербовку наёмников можно получить до 8 лет, а если вербовкой будет заниматься человек, использующий служебное положение, – до 15. Но, по отзывам экспертов, статья эта ни разу не применялась, ибо подпасть под неё можно только в том случае, если будет официально подтверждено, что подозреваемый участвовал в вооружённых конфликтах. А это практически нереально.

Жертвы «военного синдрома»

Сейчас мы ведём речь именно о наёмниках – «солдатах удачи», «диких гусях», «псах войны». Для того чтобы их стало много, необходимо, чтобы не у дел осталось большое число профессиональных вояк – поражённых «военным синдромом», ничего не умеющих делать в гражданской жизни. Это, пожалуй, тот случай, когда предложение рождает спрос. Так было после Столетней войны, когда ландскнехты, кондотьеры и швейцарские наёмники заполонили всю Европу. Так было, когда потерпевшие поражение от англичан ирландцы и шотландцы толпами ехали на континент сражаться под чужими знамёнами (кстати, выражение «дикие гуси» пошло именно от ирландских наёмников). Так было в начале XVII века в Японии, когда династия Токугава объединила страну и покончила с междоусобицами, оставив без работы десятки тысяч самураев, которые были готовы наняться к кому угодно за чашку риса (вспомните знаменитый фильм Акиро Куросавы «Семь самураев»).

Новый расцвет наёмничества начался в 1960-е годы и совпал с деколонизацией, когда множество стран Африки и Азии обрело независимость. Особенно Африки, где тут же начались межплеменные и межклановые войны, требующие военных специалистов. Таковыми выступили «дикие гуси» из самых разных стран. Тогда гремели имена Майка Хоара, Боба Денара, Жака Шрамма, Роже Фолька, Джона Питерса, Рольфа Штайнера, Джорджа Шрёдера. Они неожиданно стали популярными медийными фигурами, о них писались статьи и книги, ставились фильмы. Но образ лихого и благородного «солдата удачи» был значительно испорчен информацией о зверствах, которые они творили, и постепенно интерес к ним сошёл на нет.

Очередной виток начался в 1990-е, с распадом соцлагеря. Снова десятки тысяч подготовленных военных остались не у дел.

Присутствие иностранных наёмников в Чечне – общее место. Большинство из называемых так – моджахеды-добровольцы из мусульманских стран – так же как сейчас в Сирии. Хотя грань между добровольцем и наёмником подчас весьма тонка. Во время той же второй чеченской в СМИ промелькнуло сообщение, что в «Армию генерала Дудаева», возглавляемую Салманом Радуевым, прибыла группа косовских албанцев. Но – не сошлись в цене своего джихада и уехали обратно. Мы уже писали об украинцах из УНА-УНСО, образовавших в Чечне отряд «Арго» (кстати, есть сведения, что вербовка части из них шла через так называемую Украинскую православную церковь Киевского патриархата, отколовшуюся от РПЦ). Но были на стороне чеченских мятежников и подлинные «дикие гуси», в том числе и русские. Валентин Прокопенко, заместитель начальника разведки ВДВ в 1992–1998 годах, допрашивал одного такого.

– Был задержан капитан из Владикавказа, – рассказывает Прокопенко. – Выведен с войсками из Германии и выброшен в чистое поле. К нему приехали чеченцы и предложили оказать помощь в подготовке чеченских подразделений. Приехал, подписал документ на два месяца на подготовку артиллеристов за определённую сумму…

– Начинается всё так, – рассказывает один из таких «подписавших», – говорят: «Приезжай, мы тебе денег дадим». А оказываешься в горах – кругом все враги, и будешь делать всё, что тебе скажут, иначе живым не выберешься.

Однако добровольцы были и на стороне федеральных сил. Например, группа армян, воевавших за Карабах, обратилась к российскому правительству с просьбой использовать их в Чечне. К сожалению, это обращение осталось без ответа. Во время второй чеченской, осенью 1999 года, в обстановке глубокой секретности в тыл мятежников был выброшен отряд, состоящий из добровольцев – ветеранов спецслужб и войск специального назначения. Это были люди, уже отдавшие своё Родине в многочисленных войнах, добившиеся на гражданке высокого положения. Деньги их не интересовали, просто они хотели помочь в трудный час своей стране. Четыре месяца они вели разведку в глубоком тылу противника и устраивали засады. Но истинными наёмниками Российская армия, похоже, не пользовалась. И это говорит о её относительном здоровье. В отличие от армии американской.

Частные военные компании

Теперь наёмничество превратилось в международный бизнес со своими «белыми» и «синими» воротничками, юристами и бюрократией. Речь идёт о так называемых частных военных компаниях (ЧВК). Ещё в 1980-х годах британская частная военная компания «KMC Ltd.» принимала участие в поддержке никарагуанских «контрас». В 1995–1997 годах во время гражданской войны в Сьерра-Леоне южноафриканская ЧВК Executive Outcomes («Оперативный исход»), созданная бывшими служащими южноафриканского спецназа, занималась военной подготовкой правительственных войск и принимала непосредственное участие в боях с повстанцами «Революционного объединённого фронта Сьерра-Леоне». Действия ЧВК были настолько удачны, что вскоре эту компанию наняло правительство Анголы для борьбы с повстанцами из группировки «Унита». 

В ЧВК работают классические «дикие гуси», но объединённые на корпоративной основе. За широко рекламируемыми примерами их положительной деятельности и помощи регулярным войскам периодически разражаются скандалы, связанные то с нелегальной торговлей сотрудников ЧВК оружием и наркотиками, то с жестоким обращением с мирным населением. Например, большая часть служащих одиозной иракской тюрьмы «Абу-Грейб», издевавшихся над заключёнными, были сотрудниками ЧВК. Причём никакого наказания они не понесли, поскольку военному трибуналу не подсудны…

Тем не менее американская армия широко использует их в зоне военных действий – и в обеих иракских кампаниях, и в Афганистане, и даже на территории самих Штатов. У многих аналитиков это вызывает опасения.

– Мы пытались превратить американскую армию в эффективную силу, – сетует Питер Сингер, автор книги «Воины корпораций», – но боюсь, что тем самым мы дошли до крайности. В результате армия США стала неспособна провести мелкую или крупную операцию без поддержки ЧВК… Неотъемлемая правительственная функция – национальная безопасность – переходит в частные руки.

В обстановке политической и экономической стабильности ЧВК, конечно, весьма удобное орудие для решения некоторых деликатных политических проблем. Например, в 1987 году сотрудники ЧВК «Профессиональные военные ресурсы Лтд» готовили армию Хорватии, уже тогда собиравшуюся отделяться от Югославии.

– То, что это сделала частная компания, а не силы США, предоставило Америке возможность правдоподобного отрицания: «Мы никого не обманули, обучение проводила не армия США», – говорит профессор Дебора Авант из университета Вашингтона.

То же самое было в Грузии: грузинских военных тоже готовили израильские и американские ЧВК. По заявлению югоосетинского и российского руководства, на стороне Грузии в войне против непризнанной республики участвовали наёмники из Украины и Прибалтики, о чём свидетельствуют документы, найденные у погибших, а также афроамериканцы. То есть те негры, которых мы видели на роликах, снятых во время августовской войны, как бы не солдаты американской армии. Поэтому, как ходят слухи, после окончания военных действий их без особого шума и пыли отправили в цинковых гробах на родину…

Но потенциально ЧВК могут сделаться опасным фактором: если стабильность в обществе нарушается, как мы сейчас наблюдаем в тех же Штатах, частные армии могут сказать своё веское слово в начавшейся смуте, и правительству это слово будет неприятно. Потому что у сотрудников ЧВК корпоративный патриотизм преобладает над государственным.

– Я был солдатом почти всю свою жизнь, – откровенничает Кобус Каасенс, сотрудник ЧВК «Оперативный исход». – Речь идёт о деньгах и признании, и если это признание составляет чек на крупную сумму, оно является наилучшим признанием.

В России ЧВК пока ещё развиты слабо – просто по поводу их существования нет никакого законодательства.

– Наши компании, активно работающие за рубежом, стараются регистрироваться сразу там же, за границей. Это снимает многие вопросы по налогам, владению оружием и законности. Либо их регистрируют в России просто как ЧОП на свой страх и риск, – говорит Илья Плеханов, редактор альманаха «Искусство войны». – Но так или иначе, этот бизнес под плотным колпаком спецслужб, и мешать ему пока никто не будет.

Есть свидетельства, что на территории стран бывшего СССР в наёмники для разовых операций, например в Африке, можно завербоваться индивидуально – через одиночных посредников и даже через некоторые военкоматы.

Частные военные услуги – огромный бизнес, который имеет ещё большие перспективы.

Но это и очень опасный бизнес и для тех, кто его ведёт, и для всего общества. Причиной расцвета наёмничества Лев Гумилёв считал увеличение в этносе количества субпассионариев – особей, практически лишённых пассионарного импульса. Когда в этносе наиболее сильное пассионарное напряжение, считал учёный, понятия «народ» и «войско» являются синонимами. Когда пассионарность остывает, появляется профессиональная армия. А когда «субы» начинают превалировать, расцветает классическое наёмничество. «Группа субпассионариев в истории наиболее красочно представлена «бродягами» и профессиональными солдатами-наёмниками. Они не изменяют мир и не сохраняют его, а существуют за его счёт», – писал Гумилёв. Разумеется, субпассионариями являются не все наёмники – в конце концов, среди них должны быть и командиры, способные повести за собой эту ненадёжную массу, а среди «субов» таковых не наблюдается. Но увеличение армий «бродяг-солдат» явственно свидетельствует о кризисе суперэтноса.

«Белые колготки» – правда или миф?

Истории об отряде беспощадных женщин-снайперов под названием «Белые колготки» пошли, кажется, с армяно-азербайджанской войны. Но рассказы о барышнях с винтовками на различных войнах бытовали всегда. Например, мой одноклассник, вернувшийся из Афганистана, уверял, что сам сталкивался с белыми женщинами-наёмницами, воевавшими на стороне моджахедов.

– В этом я сомневаюсь, если честно, – говорит Борис Громов, писатель и прапорщик ОМОНа, получивший солидный боевой опыт на Кавказе. – Не тот там народ, чтоб даму с оружием нормально воспринимать. Кодекс воина, всё серьёзно, почти как у самураев, только с поправкой на мусульманскую ментальность. Не, там барышня воевать не смогла бы.

Но на Кавказе на стороне боевиков действительно орудовали женщины-снайперы. Например, Владимир Коноплянников, служивший в разведке ВДВ, вспоминает, что в плен попала некая Елена из Полтавы, совершившая 20 убийств российских военнослужащих. Голова офицера оценивалась ею в 600 долларов США. Попадали в руки федеральных войск и снайперши из Прибалтики.

– «Белые колготки», понятное дело, миф, но миф, имеющий реальные корни, – говорит Борис Громов. – Дело в том, что при Союзе в Прибалтике был очень серьёзно развит биатлон – и мужской, и женский. Хорошие тренировочные базы, грамотные тренеры. Соответственно, было много занимавшейся биатлоном молодёжи. А когда Союз рухнул, там остались не у дел и без особых средств к существованию много ребят и девчат вполне дееспособного возраста, да ещё и умеющих хорошо стрелять. Вот они и пошли деньги зарабатывать. Просто мужики-наёмники из числа бывших биатлонистов в глаза не так бросались, потому как вооружённый мужик на войне – обыденность. А вот барышни в этом плане куда приметнее и в память западают. Вот и поползли легенды про таинственных снайперш.

 

Из Международной конвенции ООН о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наёмников, принятой 4 декабря 1989 года.

Статья 1

1. Термин «наёмник» означает любое лицо, которое: 

а) специально завербовано на месте или за границей для того, чтобы сражаться в вооружённом конфликте; 

b) принимая участие в военных действиях, руководствуется главным образом желанием получить личную выгоду и которому в действительности обещано стороной или по поручению стороны, находящейся в конфликте, материальное вознаграждение, существенно превышающее вознаграждение, обещанное или выплачиваемое комбатантам такого же ранга и функции, входящим в личный состав вооружённых сил данной стороны; 

с) не является ни гражданином стороны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте; 

d) не входит в личный состав вооружённых сил стороны, находящейся в конфликте; 

е) не направлено государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в личный состав его вооружённых сил.

 

Павел Виноградов. Фото AFP