Город
ПОЭЗИЯ И ПРОЗА ПАРКА МОНРЕПО
14 августа
Если верно, что архитектура - это застывшая музыка, то парк Монрепо - само воплощение поэзии. Здесь нет уникальных скульптур великих мастеров и блестящего золотом великолепия царственных дворцов, версальской ухоженности парков, изящных фонтанов, геометрически безупречных аллей и клумб... Нет, суть Монрепо совершенно иная. Его секрет - в удивительно органичном сочетании ландшафта, живой природы и поэтической фантазии мастерства человека. Вряд ли можно сказать точнее, чем это сделал директор парка Монрепо Евгений Труфанов в своей стихотворной строфе: "Здесь не нужно объяснений звукам, льющимся по скалам..." Это действительно так. Здесь не надо слов. Здесь "на камнях растут деревья" буквально, а обычная для других мест паломничества туристов галопирующая под скороговорку гида экскурсионная группа выглядела бы чужеродно и даже дико...
ГИПНОЗ ОТРЕШЕНИЯ
Парк Монрепо имеет некую собственную, особую ауру. Здесь даже время течет по своим законам, здесь словно гипнозом или неслышным камертоном сам собой, незаметно и ненавязчиво, задается отрешенный от мирской суеты неспешный внутренний ритм. И не случайно парк Монрепо приводит в отчаяние протокольные службы разнообразных официальных лиц, прибывающих сюда с визитами. Здесь, как в своеобразном Бермудском треугольнике, неизменно терпят крушение выверенные по минутам их графики. Мало того, что сами высокие гости теряют представление о времени (это было бы еще полбеды), но они еще и перестают реагировать на отчаянные попытки референтов вернуть их к реальности и спасти хоть часть гибнущего расписания. Запланированный, скажем, на полчаса визит реально может продолжаться и часа полтора-два...
Евгений Труфанов к этому давно привык и теперь только посмеивается. Поначалу, когда ему сообщали, что очередное "лицо" прибыло "строго на 30 минут", он искренне пытался сделать невозможное (а полноценная экскурсия по парку занимает порядка пяти часов) и уложиться в отведенное время. А потом - махнул рукой и сейчас, что бы ему ни внушали референты, не спорит с ними, а со всем соглашается и начинает экскурсию... Ну а потом включается эффект "гипноза Монрепо" и все идет, к отчаянию очередных сопровождающих, по накатанной схеме, не оставляющей от их графика движения камня на камне... Повторюсь - это при том, что здесь нет выраженных мировых шедевров вроде Эрмитажа, пирамид Хеопса или Ниагарского водопада, хотя, строго говоря, такие мэтры, как Монферран и Штакеншнейдер, руки свои к парку Монрепо все же приложили...
РАЙ ДЛЯ ХУДОЖНИКА
Все же главное здесь - совсем другое. Наверное, особенно близко это "другое" должно быть носителям восточной культуры, скажем японцам, с их вековыми традициями медитации, восхождений на Фудзияму, созерцания цветущей сакуры и сада камней, понимания природы и умения слиться с ней... Возможно, пониманию создателей парка тоже близка красота с виду ничем не примечательной, но полностью рукотворной липовой аллеи, каждое дерево и каждая горсть земли для которой были в свое время завезены на выборгские скалы, где в естественной среде не росли никакие лиственные деревья. Или красота другой аллеи, с одной стороны ограниченной традиционным рядом деревьев, а с другой - уходящей в небеса отвесной скалой, покрытой сложным орнаментом расщелин и разноцветьем мхов... Это впечатляет.
Можно представить себе, какая картина здесь открывается осенью, в антураже разноцветных листьев и ярких красок, или зимой, когда мхи создают эффект подцветки ледяной корки, покрывающей скалу... Если учесть, что и сейчас, летом, впечатление остается сильное, нет никаких оснований не верить Евгению Труфанову и его заместителю Марине Ляминой, которые в один голос уверяют, что осенью или зимой картина создается просто фантастическая... Надо заметить, уверяют не слишком громко.
ОСТОРОЖНО: ЗАПОВЕДНИК!
Еще один парадокс Монрепо - ему реклама и привлечение внимания потенциальных туристов, как ни парадоксально, не только не нужны, но и противопоказаны. Дело в том, что по всей своей сути парк-заповедник Монрепо - это не место массовых мероприятий, народных гуляний и увеселений. Парадокс заповедника состоит в том, что ему, в отличие от других туристических объектов, обычно заинтересованных в максимальном потоке посетителей, толпы "культурно отдыхающих" только вредят. Причем вредят очень серьезно. Даже небольшой, по общепринятым меркам, пожар здесь приобретает характер стихийного бедствия, поскольку бороться с ним приходится самим сотрудникам парка, да еще - практически вручную, поскольку противопожарная техника по скалам не пройдет. Прибавим к этому условия, когда необходимо беречь каждое дерево или растение... Ведь парк Монрепо - это не только историко-архитектурный, но и природный заповедник. Следить за порядком - задача чрезвычайно сложная, ведь площадь только его исторического ядра, усадебного комплекса, составляет 30 га, а общая площадь - 170 га. Ограждений и даже четких границ заповедника не существует. С учетом изрезанного, сложного берегового рельефа и необходимостью многих точек геодезической привязки стоимость работ по оформлению землеотвода уходит куда-то во многие миллионы рублей. Для парка, который хоть и является национальным достоянием, но финансируется процентов на 20 от реальной потребности, такие суммы просто непомерны. А пейзажи, ландшафты, животный и растительный мир Монрепо кого только не привлекают! Это и скалолазы (сейчас хоть с организованной их частью администрации удалось договориться), и браконьеры, и "дикие" туристы... Восстанавливать утраченные строения помогает специально созданная ассоциация "Про Монрепо", но и тут без проблем не обходится. Так, даже за бесплатно изготавливаемые финскими студентами архитектурные детали, которые лишь монтируются на месте, парку приходится платить российскому государству большие таможенные пошлины.
ПРИЮТ ДУШИ
В разное время владельцами парка были комендант города Выборга П. Ступишин, выборгский генерал-губернатор герцог Ф. Вюртембергский и, наконец, семейство баронов Николаи. Именно барону Людвигу-Генриху Николаи парк обязан своим неповторимым романтическим обликом, единой глубоко поэтической и эстетической концепцией, где в единое целое оказались органично сплетены и ландшафт, и природа, и архитектура. Барон Людвиг Николаи (1737-1820), уроженец Страсбурга, был одним из образованнейших людей своего времени, лично знал Вольтера, Дидро, Даламбера, был писателем, поэтом, знатоком и ценителем искусств. Свою карьеру в России он начал с должности учителя будущего императора Павла I, закончил - президентом Петербургской академии наук. В своем лучшем творении - романтическом парке Монрепо - Людвиг Николаи соединил искусство поэта и садовника, философа и художника. Даже замысел будущего парка был им изложен не в чертежах или инструкциях, а в поэме "Поместье Монрепо в Финляндии", написанной в 1804 году. Поэма стала уникальным документом, в котором в стихотворной форме была изложена как философская концепция, так и подробное и реалистичное описание еще не существующего парка.
Монрепо в дословном переводе с французского (Mon repos) означает "мой отдых". Но в данном случае этот перевод является не более чем грубым подстрочником. Ближе, но не точно - "место отдохновения". Но точнее всего, вероятно, суть парка отражал бы перевод названия - "приют души". Сам барон неоднократно повторял, что он хотел бы всегда жить в Монрепо. Но, видимо, он чуть-чуть не договаривал: и умереть он хотел именно здесь. Во всяком случае, если бы существовал некий особый рай для поэтов, этот рай, вероятно, имел бы вид парка Монрепо.
Михаил ЖУРАВЛЕВ
ГИПНОЗ ОТРЕШЕНИЯ
Парк Монрепо имеет некую собственную, особую ауру. Здесь даже время течет по своим законам, здесь словно гипнозом или неслышным камертоном сам собой, незаметно и ненавязчиво, задается отрешенный от мирской суеты неспешный внутренний ритм. И не случайно парк Монрепо приводит в отчаяние протокольные службы разнообразных официальных лиц, прибывающих сюда с визитами. Здесь, как в своеобразном Бермудском треугольнике, неизменно терпят крушение выверенные по минутам их графики. Мало того, что сами высокие гости теряют представление о времени (это было бы еще полбеды), но они еще и перестают реагировать на отчаянные попытки референтов вернуть их к реальности и спасти хоть часть гибнущего расписания. Запланированный, скажем, на полчаса визит реально может продолжаться и часа полтора-два...
Евгений Труфанов к этому давно привык и теперь только посмеивается. Поначалу, когда ему сообщали, что очередное "лицо" прибыло "строго на 30 минут", он искренне пытался сделать невозможное (а полноценная экскурсия по парку занимает порядка пяти часов) и уложиться в отведенное время. А потом - махнул рукой и сейчас, что бы ему ни внушали референты, не спорит с ними, а со всем соглашается и начинает экскурсию... Ну а потом включается эффект "гипноза Монрепо" и все идет, к отчаянию очередных сопровождающих, по накатанной схеме, не оставляющей от их графика движения камня на камне... Повторюсь - это при том, что здесь нет выраженных мировых шедевров вроде Эрмитажа, пирамид Хеопса или Ниагарского водопада, хотя, строго говоря, такие мэтры, как Монферран и Штакеншнейдер, руки свои к парку Монрепо все же приложили...
РАЙ ДЛЯ ХУДОЖНИКА
Все же главное здесь - совсем другое. Наверное, особенно близко это "другое" должно быть носителям восточной культуры, скажем японцам, с их вековыми традициями медитации, восхождений на Фудзияму, созерцания цветущей сакуры и сада камней, понимания природы и умения слиться с ней... Возможно, пониманию создателей парка тоже близка красота с виду ничем не примечательной, но полностью рукотворной липовой аллеи, каждое дерево и каждая горсть земли для которой были в свое время завезены на выборгские скалы, где в естественной среде не росли никакие лиственные деревья. Или красота другой аллеи, с одной стороны ограниченной традиционным рядом деревьев, а с другой - уходящей в небеса отвесной скалой, покрытой сложным орнаментом расщелин и разноцветьем мхов... Это впечатляет.
Можно представить себе, какая картина здесь открывается осенью, в антураже разноцветных листьев и ярких красок, или зимой, когда мхи создают эффект подцветки ледяной корки, покрывающей скалу... Если учесть, что и сейчас, летом, впечатление остается сильное, нет никаких оснований не верить Евгению Труфанову и его заместителю Марине Ляминой, которые в один голос уверяют, что осенью или зимой картина создается просто фантастическая... Надо заметить, уверяют не слишком громко.
ОСТОРОЖНО: ЗАПОВЕДНИК!
Еще один парадокс Монрепо - ему реклама и привлечение внимания потенциальных туристов, как ни парадоксально, не только не нужны, но и противопоказаны. Дело в том, что по всей своей сути парк-заповедник Монрепо - это не место массовых мероприятий, народных гуляний и увеселений. Парадокс заповедника состоит в том, что ему, в отличие от других туристических объектов, обычно заинтересованных в максимальном потоке посетителей, толпы "культурно отдыхающих" только вредят. Причем вредят очень серьезно. Даже небольшой, по общепринятым меркам, пожар здесь приобретает характер стихийного бедствия, поскольку бороться с ним приходится самим сотрудникам парка, да еще - практически вручную, поскольку противопожарная техника по скалам не пройдет. Прибавим к этому условия, когда необходимо беречь каждое дерево или растение... Ведь парк Монрепо - это не только историко-архитектурный, но и природный заповедник. Следить за порядком - задача чрезвычайно сложная, ведь площадь только его исторического ядра, усадебного комплекса, составляет 30 га, а общая площадь - 170 га. Ограждений и даже четких границ заповедника не существует. С учетом изрезанного, сложного берегового рельефа и необходимостью многих точек геодезической привязки стоимость работ по оформлению землеотвода уходит куда-то во многие миллионы рублей. Для парка, который хоть и является национальным достоянием, но финансируется процентов на 20 от реальной потребности, такие суммы просто непомерны. А пейзажи, ландшафты, животный и растительный мир Монрепо кого только не привлекают! Это и скалолазы (сейчас хоть с организованной их частью администрации удалось договориться), и браконьеры, и "дикие" туристы... Восстанавливать утраченные строения помогает специально созданная ассоциация "Про Монрепо", но и тут без проблем не обходится. Так, даже за бесплатно изготавливаемые финскими студентами архитектурные детали, которые лишь монтируются на месте, парку приходится платить российскому государству большие таможенные пошлины.
ПРИЮТ ДУШИ
В разное время владельцами парка были комендант города Выборга П. Ступишин, выборгский генерал-губернатор герцог Ф. Вюртембергский и, наконец, семейство баронов Николаи. Именно барону Людвигу-Генриху Николаи парк обязан своим неповторимым романтическим обликом, единой глубоко поэтической и эстетической концепцией, где в единое целое оказались органично сплетены и ландшафт, и природа, и архитектура. Барон Людвиг Николаи (1737-1820), уроженец Страсбурга, был одним из образованнейших людей своего времени, лично знал Вольтера, Дидро, Даламбера, был писателем, поэтом, знатоком и ценителем искусств. Свою карьеру в России он начал с должности учителя будущего императора Павла I, закончил - президентом Петербургской академии наук. В своем лучшем творении - романтическом парке Монрепо - Людвиг Николаи соединил искусство поэта и садовника, философа и художника. Даже замысел будущего парка был им изложен не в чертежах или инструкциях, а в поэме "Поместье Монрепо в Финляндии", написанной в 1804 году. Поэма стала уникальным документом, в котором в стихотворной форме была изложена как философская концепция, так и подробное и реалистичное описание еще не существующего парка.
Монрепо в дословном переводе с французского (Mon repos) означает "мой отдых". Но в данном случае этот перевод является не более чем грубым подстрочником. Ближе, но не точно - "место отдохновения". Но точнее всего, вероятно, суть парка отражал бы перевод названия - "приют души". Сам барон неоднократно повторял, что он хотел бы всегда жить в Монрепо. Но, видимо, он чуть-чуть не договаривал: и умереть он хотел именно здесь. Во всяком случае, если бы существовал некий особый рай для поэтов, этот рай, вероятно, имел бы вид парка Монрепо.
Михаил ЖУРАВЛЕВ
