Мнения и комментарии

По следам медведя и Софьи Лешерн

23 апреля

Окрестности новгородского райцентра Боровичи – красивые места. Порожистая Мста и маленькие речки с водопадами, холмы, леса, поля… И – беспробудная нищета вокруг.

Домики с резными наличниками покосились, а то и выгорели, бурьяном заросли огороды и обочины совершенно разбитых дорог, где полным анахронизмом выглядят древние павильоны остановок, провалились крыши на бывших коровниках… Конечно, есть зажиточные дома, но их так мало, что они общую картину не нарушают.

Мы стоим, щурясь от весеннего солнца, на холме за деревней Тимонино, у кирпичных руин фермы. На всю деревню была, наверное, одна собака, и та по причине преклонных лет вяло лежала у покосившихся ворот. Других обитаемых домов мы не увидели – и не в первое своё посещение этих мест. За Тимонино в апрельской дымке скрывалась бывшая деревня Марково с изумительной деревянной церковью. Дорога туда нынче широкая, гусеничной техникой распаханная – лес вывозили, так что, если не хочешь провалиться по колено в глину, иди хрустящей от старой травы кочковатой обочиной. Но свежих человечьих следов на глине нет, только звериные, из которых опытный глаз тут же выделяет медвежьи, заставляющие сердце тревожно стукнуть.

В большой по здешним меркам деревне Меглецы, где мы выворачиваем с сельской дорожки на местный дырявый хайвэй, внимание останавливает табличка на крайнем доме – «улица Софьи Лешерн». Откуда в этих местах такие фамилии? Партизанок звали попроще, да и войны тут не было… Оказалось – это местная барышня, Софья Лешерн фон Герцфельдт, дочь генерал-майора. Не сиделось ей в родном имении, ушла она в популярные в 1870-е годы народнические круги. Пыталась учить грамоте крестьян в своём поместье, потом отправилась агитировать народ в Поволжье. При задержании отстреливалась, поэтому получила вечную каторгу и умерла в Забайкалье.

Чего хотела просвещённая барышня Лешерн фон Герцфельдт? Вероятно, чтобы не было бедных, – тогда многие народники искренне этого хотели. Вовлёк её в революционную деятельность учитель из вологодских крестьян Феофан Лермонтов – да так, что девушка собиралась замуж за трибуна бакунинской ориентации. Но он умер, и ей пришлось плыть в революцию дальше совсем одинокой. Умирая в дикой забайкальской степи 56-летней каторжницей, выпущенной на поселение, вряд ли думала Софья Лешерн, что народ на далёкой родине назовёт её именем улицу, а потом разорит почти всё, что сам создавал десятилетиями великим трудом.

…Неподалёку от Меглецов стоит усадьба Шастово. Там ещё недавно радовал глаз двухэтажный кирпичный барский дом, который когда-то принадлежал домашнему врачу Достоевского Якову фон Бретцелю, а до него – погибшему в Цусимском сражении внуку знаменитого мостостроителя Рейхеля. После революции в доме учредили первую в Боровичском уезде сельскохозяйственную коммуну, у которой были и сады, и огороды, и поля. Сейчас погибает всё: и дом, и парк, и плодовые деревья, потому что нет хозяина.

Хотела ли этого народница Софья Лешерн? Нет, она думала, что освобождённый крестьянин превратит землю в цветущий сад. Многие революционеры были довольно наивными, романтически настроенными людьми, оставаясь такими даже в тюрьме и на каторге. И они забывали о том, что за революционным прорывом должны следовать десятилетия, века упорной работы по закреплению достижений. Работы, возможно, скучной и однообразной, но иначе следует неизбежный откат назад.

Татьяна Хмельник, заместитель редактора отдела «Северо-Запад»
Курс ЦБ
Курс Доллара США
92.26
0.329 (-0.36%)
Курс Евро
99.71
0.565 (-0.57%)
Погода
Сегодня,
29 мартa
пятница
+7
Слабый дождь
30 мартa
суббота
+8
Слабый дождь
31 мартa
воскресенье
+6
Облачно