Культура
ОЛЬГА ВАРДАШЕВА: "ОДНАЖДЫ Я ПОПРОБОВАЛА СПЕТЬ ПОД ПЛЮС..."
25 май
Прима петербургского "Мюзик-холла" Ольга Вардашева - заслуженная артистка России и Северной Осетии. Многие поклонники, незнакомые с биографией певицы, удивляются: с чего это вдруг - Осетии? Вардашева - уроженка города Беслан, и на Северном Кавказе ею гордятся не меньше, чем в нашем городе.
Недавно Ольга Вардашева отметила двойной юбилей: ...столько-то лет со дня рождения и 40-летие работы в одном театре.
Только в "Мюзик-холле"!
- Ольга Олеговна, неужели 40 лет?!.
- Моя творческая деятельность вообще насчитывает 43 года. 40 лет работы только в этом, моем родном театре. А до того три года я отработала в "Ленконцерте" с джаз-оркестром под руководством Анисимова и с оркестром Бадхена. А еще раньше участвовала в самодеятельности, увлекалась оперным пением и однажды даже пела в одном концерте с Евгением Нестеренко.
- Как же вы попали в "Мюзик-холл"?
- Меня услышал создатель и художественный руководитель театра Илья Яковлевич Рахлин и пригласил к себе.
- С тех пор вы можете себя представить вне "Мюзик-холла"?
- Нет конечно.
- Никогда не было желания уйти, сменить жанр?
- Такое желание было в самом начале, когда я боялась, что не справлюсь, не состоюсь.
- А ведь с вашими вокальными и внешними данными вы могли бы сделать прекрасную сольную карьеру!
- Ну, во-первых, в те годы это было непросто.
А во-вторых, я в этом не нуждалась. Наш "Мюзик-холл" был популярен и любим не только в необъятном Советском Союзе, но и, без преувеличения говорю, во всем мире. Спектакли столь зрелищны и красивы, что ничего подобного я сама нигде не видела.
- Что же произошло? Почему стало общим местом, что мюзик-холл как вид эстрадного театра себя исчерпал?
- Ни в коем случае!
- Но тем не менее на всем постсоветском пространстве сохранился только один "Мюзик-холл" - наш, питерский!
- Да, к сожалению... А то, что наш театр сохранился, наверное, все же заслуга и сегодняшних руководителей, и Ильи Яковлевича. Рахлин был фанатом жанра и обожал свое детище. Мы, артисты, называли его папой. После его смерти театр осиротел, но семья, как видите, не распалась.
- Георгий Александрович Товстоногов считал, что театр умирает вместе со своим режиссером. Как вы считаете, преемственность в театре возможна? Нынешний руководитель театра - сын Ильи Яковлевича Лев Рахлин...
- Лев Ильич - это, естественно, уже другой режиссер, склонный к более драматургическому материалу. Значит, и театр немножко другой.
- Насколько необходимо драматическое начало в поющем или танцующем артисте? Или в "Мюзик-холле" можно обойтись и без него?
- Для артиста нашего жанра и вокал, и хореография, и актерское мастерство - все необходимо в равной степени, иначе не сложится единое целое.
- Чем сегодня живет ваш театр?
- Надеждой на будущее.
- Было бы, наверное, справедливым, если бы "Мюзик-холл" носил имя Ильи Рахлина?
- Он просто обязан носить имя Ильи Яковлевича!
...И не только
в "Мюзик-холле"
- Ольга Олеговна, я понимаю вашу преданность одному-единственному в вашей жизни театру, и все же вы познали успех на эстраде! Какой удивительный альянс был у вас с Людмилой Невзгляд. Другого такого дуэта нет и быть не может! Достаточно вспомнить одну только песню - песню Давида Тухманова "Белый вальс" - и сразу назовут исполнительниц!
- О да! С этим нельзя не согласиться. Я так люблю многоголосье, и Людмила была для меня просто находкой. К сожалению, Людочка - очень талантливый человек! - рано ушла из жизни.
- Насколько важен для вас текст, слово в песне?
- Песня должна волновать и меня, исполнителя, и зрителей. То, что сегодня происходит в песенном жанре, - просто катастрофа. Недавно я ехала на машине, и зазвучала песня с такими словами: "Я беременна, но это временно". Я тут же попросила водителя выключить радиоприемник. "Не вынесла душа..." Ну и, конечно же, музыка тоже должна быть достойной - как, например, у Давида Тухманова, Андрея Петрова, Александра Колкера, Марка Фрадкина.
- Не спрашиваю, как вы относитесь к пению под фонограмму...
- Отрицательно! Однажды попробовала спеть под плюс, и больше не экспериментирую. Я не ощущаю песню своей, и от этого себя плохо чувствую. Сегодня можно с помощью компьютера "сделать" голос, но ведь это же нечестно.
- Говоря современным языком, "развести" публику...
- Это не просто "развод", это еще и предательство по отношению к настоящим артистам! К тем, которые поют своими голосами. Например, к Иосифу Кобзону. Иосиф Давыдович не умеет, да и не станет никогда петь под фонограмму.
- Ваше отношение к программам "Фабрика звезд" и "Народный артист"?
- Нормальное. Потому что там иногда появляются и проявляются таланты. Другого-то ничего нет. Школы эстрадного пения нет. Тем, кто хочет петь на эстраде, приходится участвовать в подобных программах.
- На каких исполнителей вы ориентировались, когда начинали певческую карьеру?
- Ни на кого не ориентировалась. То, что делал Илья Яковлевич Рахлин, - было новое, и никаких ориентиров не существовало. Но в мире музыки были те, кого я очень любила, - Дайана Росс, Барбра Стрейзанд, группа "АББА".
- С какими именами у вас ассоциируется понятие "петербургская эстрада"?
- Эдита Пьеха, Людмила Сенчина, Марина Капуро, Эдуард Хиль.
- Что слушаете для души - из классики?
- Моцарта и Верди.
- Ольга Олеговна, вы снимались в кино...
- Да. Особенно памятна работа в фильме Леонида Квинихидзе "Небесные ласточки". Мне там посчастливилось петь с Андреем Мироновым. Андрей Миронов - талантливый, настоящий актер, а работа с ним - потрясающий момент в моей жизни.
- Каким он вам запомнился?
- Веселым и простым. Он тогда уже был великим, а я - девчонкой, но этой разницы не ощущалось.
- Простите за следующий вопрос, если сочтете некорректным. Но мне кажется, я должен его вам задать. Каково было вам, когда в вашем родном городе Беслане происходила страшная трагедия - захват заложников и штурм школы?
- Это трудно, невозможно передать словами. У многих моих знакомых в той школе погибли дети. Но коль уж мы коснулись этой трагичной и деликатной темы, я хотела бы просить несчастных женщин Беслана, матерей, потерявших своих детей, не поддаваться на провокации Грабового и ему подобных авантюристов, которые без зазрения совести высасывают из них деньги, а помочь, даже если бы и захотели, все равно не смогли бы. Надо поминать, помнить, молиться. А политикам - делать все возможное, чтобы подобная трагедия не повторилась. Моя жизнь в Ленинграде-Петербурге - яркое доказательство того, что люди разных национальностей могут жить дружно.
Константин ГЛУШЕНКОВ
Недавно Ольга Вардашева отметила двойной юбилей: ...столько-то лет со дня рождения и 40-летие работы в одном театре.
Только в "Мюзик-холле"!
- Ольга Олеговна, неужели 40 лет?!.
- Моя творческая деятельность вообще насчитывает 43 года. 40 лет работы только в этом, моем родном театре. А до того три года я отработала в "Ленконцерте" с джаз-оркестром под руководством Анисимова и с оркестром Бадхена. А еще раньше участвовала в самодеятельности, увлекалась оперным пением и однажды даже пела в одном концерте с Евгением Нестеренко.
- Как же вы попали в "Мюзик-холл"?
- Меня услышал создатель и художественный руководитель театра Илья Яковлевич Рахлин и пригласил к себе.
- С тех пор вы можете себя представить вне "Мюзик-холла"?
- Нет конечно.
- Никогда не было желания уйти, сменить жанр?
- Такое желание было в самом начале, когда я боялась, что не справлюсь, не состоюсь.
- А ведь с вашими вокальными и внешними данными вы могли бы сделать прекрасную сольную карьеру!
- Ну, во-первых, в те годы это было непросто.
А во-вторых, я в этом не нуждалась. Наш "Мюзик-холл" был популярен и любим не только в необъятном Советском Союзе, но и, без преувеличения говорю, во всем мире. Спектакли столь зрелищны и красивы, что ничего подобного я сама нигде не видела.
- Что же произошло? Почему стало общим местом, что мюзик-холл как вид эстрадного театра себя исчерпал?
- Ни в коем случае!
- Но тем не менее на всем постсоветском пространстве сохранился только один "Мюзик-холл" - наш, питерский!
- Да, к сожалению... А то, что наш театр сохранился, наверное, все же заслуга и сегодняшних руководителей, и Ильи Яковлевича. Рахлин был фанатом жанра и обожал свое детище. Мы, артисты, называли его папой. После его смерти театр осиротел, но семья, как видите, не распалась.
- Георгий Александрович Товстоногов считал, что театр умирает вместе со своим режиссером. Как вы считаете, преемственность в театре возможна? Нынешний руководитель театра - сын Ильи Яковлевича Лев Рахлин...
- Лев Ильич - это, естественно, уже другой режиссер, склонный к более драматургическому материалу. Значит, и театр немножко другой.
- Насколько необходимо драматическое начало в поющем или танцующем артисте? Или в "Мюзик-холле" можно обойтись и без него?
- Для артиста нашего жанра и вокал, и хореография, и актерское мастерство - все необходимо в равной степени, иначе не сложится единое целое.
- Чем сегодня живет ваш театр?
- Надеждой на будущее.
- Было бы, наверное, справедливым, если бы "Мюзик-холл" носил имя Ильи Рахлина?
- Он просто обязан носить имя Ильи Яковлевича!
...И не только
в "Мюзик-холле"
- Ольга Олеговна, я понимаю вашу преданность одному-единственному в вашей жизни театру, и все же вы познали успех на эстраде! Какой удивительный альянс был у вас с Людмилой Невзгляд. Другого такого дуэта нет и быть не может! Достаточно вспомнить одну только песню - песню Давида Тухманова "Белый вальс" - и сразу назовут исполнительниц!
- О да! С этим нельзя не согласиться. Я так люблю многоголосье, и Людмила была для меня просто находкой. К сожалению, Людочка - очень талантливый человек! - рано ушла из жизни.
- Насколько важен для вас текст, слово в песне?
- Песня должна волновать и меня, исполнителя, и зрителей. То, что сегодня происходит в песенном жанре, - просто катастрофа. Недавно я ехала на машине, и зазвучала песня с такими словами: "Я беременна, но это временно". Я тут же попросила водителя выключить радиоприемник. "Не вынесла душа..." Ну и, конечно же, музыка тоже должна быть достойной - как, например, у Давида Тухманова, Андрея Петрова, Александра Колкера, Марка Фрадкина.
- Не спрашиваю, как вы относитесь к пению под фонограмму...
- Отрицательно! Однажды попробовала спеть под плюс, и больше не экспериментирую. Я не ощущаю песню своей, и от этого себя плохо чувствую. Сегодня можно с помощью компьютера "сделать" голос, но ведь это же нечестно.
- Говоря современным языком, "развести" публику...
- Это не просто "развод", это еще и предательство по отношению к настоящим артистам! К тем, которые поют своими голосами. Например, к Иосифу Кобзону. Иосиф Давыдович не умеет, да и не станет никогда петь под фонограмму.
- Ваше отношение к программам "Фабрика звезд" и "Народный артист"?
- Нормальное. Потому что там иногда появляются и проявляются таланты. Другого-то ничего нет. Школы эстрадного пения нет. Тем, кто хочет петь на эстраде, приходится участвовать в подобных программах.
- На каких исполнителей вы ориентировались, когда начинали певческую карьеру?
- Ни на кого не ориентировалась. То, что делал Илья Яковлевич Рахлин, - было новое, и никаких ориентиров не существовало. Но в мире музыки были те, кого я очень любила, - Дайана Росс, Барбра Стрейзанд, группа "АББА".
- С какими именами у вас ассоциируется понятие "петербургская эстрада"?
- Эдита Пьеха, Людмила Сенчина, Марина Капуро, Эдуард Хиль.
- Что слушаете для души - из классики?
- Моцарта и Верди.
- Ольга Олеговна, вы снимались в кино...
- Да. Особенно памятна работа в фильме Леонида Квинихидзе "Небесные ласточки". Мне там посчастливилось петь с Андреем Мироновым. Андрей Миронов - талантливый, настоящий актер, а работа с ним - потрясающий момент в моей жизни.
- Каким он вам запомнился?
- Веселым и простым. Он тогда уже был великим, а я - девчонкой, но этой разницы не ощущалось.
- Простите за следующий вопрос, если сочтете некорректным. Но мне кажется, я должен его вам задать. Каково было вам, когда в вашем родном городе Беслане происходила страшная трагедия - захват заложников и штурм школы?
- Это трудно, невозможно передать словами. У многих моих знакомых в той школе погибли дети. Но коль уж мы коснулись этой трагичной и деликатной темы, я хотела бы просить несчастных женщин Беслана, матерей, потерявших своих детей, не поддаваться на провокации Грабового и ему подобных авантюристов, которые без зазрения совести высасывают из них деньги, а помочь, даже если бы и захотели, все равно не смогли бы. Надо поминать, помнить, молиться. А политикам - делать все возможное, чтобы подобная трагедия не повторилась. Моя жизнь в Ленинграде-Петербурге - яркое доказательство того, что люди разных национальностей могут жить дружно.
Константин ГЛУШЕНКОВ