«Мы» – это Никита Сергеевич?
На меня странное впечатление произвел не столько сам «Манифест...» Никиты Михалкова, сколько реакция на него «прогрессивной общественности». Ну с чего вдруг, спрашивается, все так всполошились? Никита Сергеевич имеет полное право работать в любом художественном жанре, будь то киносценарий, манифест, исторический роман или эротический рассказ. Но откуда взялась столь эмоциональная реакция на писания одного из граждан РФ, пользующегося дарованной ему Конституцией свободой слова?
С другой стороны, и сам «режиссер всея Руси» дает немало поводов для пересудов. Взять хотя бы ту красноречивую деталь, что в своем «Манифесте…» он через каждое слово пишет «мы». А кто «мы»? Ведь автор «Утомленных солнцем», если мне не изменяет память, не возглавляет ни партию, ни общественную организацию. Получается, что «мы» – это Никита Сергеевич Михалков.
Но кем является этот человек? Если он не политический и не государственный деятель, то тогда, быть может, он «властитель дум» и «матерый человечище», как когда-то Лев Толстой? Но и тут у него как-то не задалось. Да, когда-то Михалков был превосходным актером, потом – неплохим режиссером, но в последнее время он снимает посредственные фильмы, которые и наград на фестивалях не получают, и зрительского интереса не возбуждают.
Что же касается роли Учителя Жизни, то я не думаю, что его поучения хоть кто-нибудь воспринимает всерьез, за исключением, возможно, самого поучающего. По большому счету, Михалков не более чем просто раскрученный медиаперсонаж вроде Аллы Пугачевой или Максима Галкина. Если бы кто-нибудь из них выступил с подобным манифестом, то стоило бы поднимать по этому поводу такой шум? Хотя Галкин, как мне кажется, вполне бы справился с этой задачей – он ведь когда-то чуть было не защитил диссертацию по итальянскому искусству.
Вообще, в Никите Сергеевиче уживаются два разных человека. Первый – необыкновенно энергичный, активный и прагматичный делец. А второй – классический русский мечтатель в чеховском стиле, любитель растечься мыслью на вечные темы, типичный представитель русской интеллигенции, которую, кстати, Михалков особо не жалует. И в его «Манифесте…» эти две личности проявили себя сполна. С одной стороны, там много фраз вроде «глядя на мир, нельзя не удивляться», а с другой стороны – есть пугающие своей плоской конкретностью предложения. Чего, например, стоит пассаж о том, что «в стране должно быть три партии». Мне кажется, в демократическом государстве народ должен сам решать, сколько должно быть партий. Нельзя же законодательно запрещать политические организации! А так получается, что у нас должно быть только три партии – консервативная («Единая Россия»), социалистическая (КПРФ) и либеральная (то есть ЛДПР, как я понимаю).
В целом сама консервативная идея мне очень даже близка. Я всегда считал, что «тише едешь – дальше будешь». Выскажу даже более радикальную мысль: в моей системе координат несправедливость лучше, чем беспорядок (если под несправедливостью, конечно, не понимать Освенцим или ГУЛАГ). Жизнь в принципе умнее всех «мыслителей», которые размахивают руками и сочиняют разнообразные теории. И если Никита Михалков консерватор в этом смысле, то я с ним полностью солидарен. Но, к сожалению, в своем «Манифесте…» он накручивает огромное количество третьесортной демагогии о том, что «нас хочет поработить Запад» и что «мы должны идти каким-то своим путем». И буквально в каждом абзаце воспеваются вековые достоинства самодержавия и полезность кнута. Если Никита Михалков под «просвещенным консерватизмом» понимает этот набор идеологических штампов, то мне с ним точно не по пути.
Дмитрий Гавра: «Спрос на консерватизм существует»
Игорь Риммер: «Хорошо, что он начал дискуссию»
Леонид Радзиховский, публицист
