Между Катынью и Колымой
На следующий после авиакатастрофы под Смоленском день основной канал «Россия» показал скорбный фильм Анджея Вайды о массовых расстрелах тысяч польских офицеров, учиненных сталинскими палачами в смоленских лесах.
Бойня в Катыни для многих до сих пор является квадратурой круга. Зачем Сталину, готовившемуся к войне с Гитлером, было уничтожать польское офицерство? Ведь враг моего врага – мой друг. Из 20 тысяч польских офицеров можно было сформировать боеспособную армию и в 1941-м бросить ее на неприятеля. Но вождь народов, видимо, решил, что Красная Армии положит вермахт на обе лопатки и без поляков. И тысячи польских офицеров пустили в расход. Одним росчерком пера…
В своей речи, подготовленной для траурной церемонии в Катыни (но так и не произнесенной), президент Польши Лех Качиньский назвал случившееся в 1940-м геноцидом. В Польше многие искренне уверены, что в массовых убийствах офицеров лежит национальный подтекст – вековая ненависть русских к полякам. Как будто на совести Сталина и его опричников (в том числе поляков – пламенных революционеров) не было тысяч «русских Катыней» – от Смоленска до Колымы. К тому времени, когда пленные польские офицеры оказались в советских концлагерях, конвейер смерти работал уже несколько лет. Жертвами палачей стали миллионы людей. И гибель нескольких тысяч польских офицеров была всего лишь каплей в разливанном море террора.
За годы бойни большевики истребили практически всю российскую элиту. Причем исключительно по классовому и интеллектуальному признакам (интеллект был у большевиков смертным приговором даже для своих). Кстати, когда в 1939 году в плен попали свыше 300 тысяч солдат и офицеров Польской армии, Сталин приказал отправить в лагеря только классовых врагов, а всех рядовых распустить по домам. Польской элиты, собственно как и российской, он боялся больше, чем немецких фашистов.
Безусловно, истребление 20 тысяч интеллектуалов стало для Польши трагедией. А если к этому добавить еще десятки тысяч уничтоженных гитлеровскими палачами польских ученых и офицеров, то можно говорить о национальной катастрофе.
Поляки это прекрасно понимают и говорят об этом во весь голос, от простого избирателя до президента. Но почему молчим мы? Ведь масштабы большевистского террора в России были на порядок больше, чем в Польше. Российская элита была вырезана буквально под корень. Эту рану нашей стране никогда и ничем не залечить. Но никто из наших лидеров пока так и не побывал на Соловках или Колыме, не помянул публично, преклонив колени, невинно убиенных соотечественников.
За две недели до трагедии под Смоленском и демонстрации фильма Вайды один из российских телеканалов показал документальный фильм о Дмитрии Сергеевиче Лихачеве – о том, как ему чудом удалось выжить в первом сталинском лагере смерти на Соловках. Есть в этом фильме удивительный эпизод: убеленный сединами ученый спустя полвека возвращается на Соловки и стоит у стены Соловецкого монастыря. Один-одинешенек. Кругом только камни, высохшая трава и пронзительная тишина. Неужели случившееся только личная драма этого великого человека, а не всей нации?
