Мнения и комментарии
Ложь во благо?
08 августа
Татьяна Трифанова, приемный родитель, Великий Новгород
Меня, как приемного родителя со стажем уже 9 лет, пригласили на эту встречу. К сожалению, автор данной статьи Светлана Рассмехина, оказалась недобросовестным журналистом. Даже написание моей фамилии воспроизведено неправильно, а самое главное – все высказанное мною не было напечатано. Мне приписаны были совершенно чужие слова, противоположные моему мнению.
А теперь я излагаю то, что думаю по этому вопросу.
Так как в нашей стране смертность превышает рождаемость, то каждый рожденный ребенок – большая ценность, и государство предоставляет людям возможность взять детей-сирот в семью в следующих формах: усыновление, приемная семья, опекунство. Существует база данных детей для усыновления, в которую внесены дети-сироты младшего возраста, а для передачи детей-сирот в приемные семьи более старшего возраста. И я считаю, что так и должно быть, потому что усыновление всегда являлось и является более важным для ребенка, не говоря уже о том, что существует тайна усыновления. А приемные дети должны знать своих кровных родителей (хотя и лишенных своих родительских прав) и по возможности поддерживать с ними связь. Вот эту разницу я и пыталась объяснить будущим мамам и журналисту.
11 июня 1999 года наша семья взяла на воспитание шесть приемных детей, и ни о каких «неофициальных суммах оплаты», как пишет Светлана Рассмехина, я не знала и даже никогда не слышала до этой встречи. Оказывается, что в нашей стране педагоги являются одними из богатых людей, так как я проработала всю жизнь педагогом, по словам журналиста, смогла приобрести 6 приемных детей по 40 тысяч долларов за каждого.
Я брала детей именно в приемную семью, не претендуя на детей, которые идут на усыновление. У самых маленьких – именно до 3 лет – есть шанс быть усыновленными, а что делать тем детям, которым 6, 7 и 10 лет. Кто их возьмет в семью? Кто научит их варить обед, следить за одеждой и ходить за покупками? Лично я брала детей не для своего удовольствия, а для того, чтобы детям отдать все то, чему я могу их научить, и воспитать в любви и в уважении. Мои приемные дети знают, что их кровные родители поддерживают с ними связь, и влияют на своих родителей в лучшую сторону.
К величайшему сожалению, такие статьи порочат политику нашего государства в направлении огромных сил на усыновление и передачу детей-сирот в приемные семьи и отбивают желание людей усыновлять детей-сирот или брать детей-сирот на воспитание в приемную семью или под опеку. Увы, желающих усыновить или взять ребенка в приемную семью не так уж и много.
Чиновники и приемные родители плохо понимают друг друга
Светлана Рассмехина, собкор «НВ» в Великом Новгороде
Уважаемая Татьяна Михайловна! Приношу свои глубочайшие извинения за ошибку, допущенную в написании Вашей фамилии. Согласна с каждым Вашим словом, касающимся ценности любого рожденного ребенка, и даже вне зависимости от демографической ситуации в нашей стране. Искренне уважаю Ваш поступок и решимость взять 6 приемных детей сразу, которая стала показательным примером для всех родителей Великого Новгорода. На протяжении этих 9 лет с момента, как в Ваш дом попали приемные дети, Вы, одна из немногих мам Великого Новгорода, которая может называться экспертом в вопросах взаимоотношений детей-сирот, родителей и опекунских организаций. По крайней мере, именно в этом качестве Вас рекомендует местный комитет опеки и попечительства. И на встрече, о которой идет речь в материале «Сиротские очереди», женщины к Вам обращались за помощью и разъяснениями, по какой причине дети остаются в детских домах, а приемные родители месяцами не могут дождаться, когда им дадут разрешение взять ребенка. Но, по всей вероятности, комитет опеки в большей степени влияет на жизнь и решение проблем Вашей семьи, по сравнению с которыми проблемы женщин, желающих воспитывать малышей-сирот, менее значимы.
Прошу прощения за техническую неточность, допущенную в расстановке абзацев в материале. Именно из-за этого данные, полученные мной из других источников, о неофициальной таксе на ребенка в размере 40 тысяч долларов попали в Вашу прямую речь. Никто не возьмется утверждать, что Ваша показательная семья выплачивала какую-либо мзду за то, чтобы Ваши дети были с Вами (в статье говорится, что такие суммы выплачивают иностранцы, которым поэтому и отдают приоритетное право на усыновление). Но не знать об этом, а еще хуже закрывать на это глаза – куда больший подрыв линии государства в его стремлении найти семью как можно большему количеству детей-сирот.
Можно спорить о том, с какого возраста лучше детей усыновлять, а с какого отдавать в приемные семьи, теоретизировать на эту тему в комитетах и законодательных собраниях.
Однако, очевидно, что проблемы во взаимопонимании чиновников, занимающихся судьбами детей-сирот, и новгородцев, желающих взять детей в свою семью, существуют. Даже если они не коснулись конкретно Вашей семьи.
И самое главное: наше издание будет продолжать следить за этой темой. А также за судьбой двух женщин, решившихся на той встрече открыто выразить свое недовольство системой передачи детей в приемные семьи. По моему мнению, самым показательным примером подрыва идеи Года семьи в нашем государстве станет то, что эти женщины так и останутся без детей.
Усыновление детей остается хорошим бизнесом
Марио Корти, публицист
Во время «правительственного часа» в Госдуме 15 ноября 2005 года тогдашний заместитель Генерального прокурора Российской Федерации Владимир Колесников заявил, что иностранные усыновители платят за одного ребенка от 15 до 80 тысяч долларов, при этом часть этих денег идет на взятки российским чиновникам. А в этом году тот же Колесников заявил, что «разработаны и открыто афишируются таксы на усыновление детей»... Значит, ситуация, несмотря на все меры по «противодействию незаконной посреднической деятельности в сфере усыновления детей», с тех пор существенно не изменилась. Получается, усыновление детей – хороший бизнес, статья доходов.
Несмотря на явные трудности, иностранные супружеские пары, в том числе и итальянские, все еще продолжают обращаться к российскому «рынку» для усыновления детей.
Дело в том, что в Италии для проверки способности супружеской пары адоптировать ребенка часто предлагают ребенка-инвалида. В случае отказа нередко супружеская пара теряет право вообще усыновлять. Об этом приходится читать довольно часто.
В этом вопросе, насколько я понимаю, берутся за основу не пожелания потенциальных родителей, а потребность ребенка в семье, в помощи, в любви и способность пары, желающей адоптировать, помочь и любить ребенка.
«Целью адоптации, – провозглашает Министерство юстиции Италии на своем сайте, – является обеспечение права ребенка иметь семью. Адоптация не может считаться правом взрослых…»
Не пара потенциальных родителей выбирает ребенка, а соответствующее государственное учреждение – в Италии решения о выдаче детей на адоптацию принимают детские суды – выбирает родителей среди желающих адоптировать. Таким образом, самый трудный ребенок, самый несчастный больше всего нуждается в адоптации. Из такого принципа исходят итальянские власти.
Но все дело в том, что в ряде случаев родители, которые принимают решение усыновить, отдают предпочтение здоровым, красивым детям, по возможности блондинам и с синими глазами. Я, конечно, утрирую. Но такая ситуация вполне реальна. И это одна из причин, почему итальянские супружеские пары, желающие усыновить ребенка, обращаются все чаще за границу, в основном в Румынию, Белоруссию, Украину и Россию. Там легче. Считается, что там больше выбора. Как в супермаркете.
Меня, как приемного родителя со стажем уже 9 лет, пригласили на эту встречу. К сожалению, автор данной статьи Светлана Рассмехина, оказалась недобросовестным журналистом. Даже написание моей фамилии воспроизведено неправильно, а самое главное – все высказанное мною не было напечатано. Мне приписаны были совершенно чужие слова, противоположные моему мнению.
А теперь я излагаю то, что думаю по этому вопросу.
Так как в нашей стране смертность превышает рождаемость, то каждый рожденный ребенок – большая ценность, и государство предоставляет людям возможность взять детей-сирот в семью в следующих формах: усыновление, приемная семья, опекунство. Существует база данных детей для усыновления, в которую внесены дети-сироты младшего возраста, а для передачи детей-сирот в приемные семьи более старшего возраста. И я считаю, что так и должно быть, потому что усыновление всегда являлось и является более важным для ребенка, не говоря уже о том, что существует тайна усыновления. А приемные дети должны знать своих кровных родителей (хотя и лишенных своих родительских прав) и по возможности поддерживать с ними связь. Вот эту разницу я и пыталась объяснить будущим мамам и журналисту.
11 июня 1999 года наша семья взяла на воспитание шесть приемных детей, и ни о каких «неофициальных суммах оплаты», как пишет Светлана Рассмехина, я не знала и даже никогда не слышала до этой встречи. Оказывается, что в нашей стране педагоги являются одними из богатых людей, так как я проработала всю жизнь педагогом, по словам журналиста, смогла приобрести 6 приемных детей по 40 тысяч долларов за каждого.
Я брала детей именно в приемную семью, не претендуя на детей, которые идут на усыновление. У самых маленьких – именно до 3 лет – есть шанс быть усыновленными, а что делать тем детям, которым 6, 7 и 10 лет. Кто их возьмет в семью? Кто научит их варить обед, следить за одеждой и ходить за покупками? Лично я брала детей не для своего удовольствия, а для того, чтобы детям отдать все то, чему я могу их научить, и воспитать в любви и в уважении. Мои приемные дети знают, что их кровные родители поддерживают с ними связь, и влияют на своих родителей в лучшую сторону.
К величайшему сожалению, такие статьи порочат политику нашего государства в направлении огромных сил на усыновление и передачу детей-сирот в приемные семьи и отбивают желание людей усыновлять детей-сирот или брать детей-сирот на воспитание в приемную семью или под опеку. Увы, желающих усыновить или взять ребенка в приемную семью не так уж и много.
Чиновники и приемные родители плохо понимают друг друга
Светлана Рассмехина, собкор «НВ» в Великом Новгороде
Уважаемая Татьяна Михайловна! Приношу свои глубочайшие извинения за ошибку, допущенную в написании Вашей фамилии. Согласна с каждым Вашим словом, касающимся ценности любого рожденного ребенка, и даже вне зависимости от демографической ситуации в нашей стране. Искренне уважаю Ваш поступок и решимость взять 6 приемных детей сразу, которая стала показательным примером для всех родителей Великого Новгорода. На протяжении этих 9 лет с момента, как в Ваш дом попали приемные дети, Вы, одна из немногих мам Великого Новгорода, которая может называться экспертом в вопросах взаимоотношений детей-сирот, родителей и опекунских организаций. По крайней мере, именно в этом качестве Вас рекомендует местный комитет опеки и попечительства. И на встрече, о которой идет речь в материале «Сиротские очереди», женщины к Вам обращались за помощью и разъяснениями, по какой причине дети остаются в детских домах, а приемные родители месяцами не могут дождаться, когда им дадут разрешение взять ребенка. Но, по всей вероятности, комитет опеки в большей степени влияет на жизнь и решение проблем Вашей семьи, по сравнению с которыми проблемы женщин, желающих воспитывать малышей-сирот, менее значимы.
Прошу прощения за техническую неточность, допущенную в расстановке абзацев в материале. Именно из-за этого данные, полученные мной из других источников, о неофициальной таксе на ребенка в размере 40 тысяч долларов попали в Вашу прямую речь. Никто не возьмется утверждать, что Ваша показательная семья выплачивала какую-либо мзду за то, чтобы Ваши дети были с Вами (в статье говорится, что такие суммы выплачивают иностранцы, которым поэтому и отдают приоритетное право на усыновление). Но не знать об этом, а еще хуже закрывать на это глаза – куда больший подрыв линии государства в его стремлении найти семью как можно большему количеству детей-сирот.
Можно спорить о том, с какого возраста лучше детей усыновлять, а с какого отдавать в приемные семьи, теоретизировать на эту тему в комитетах и законодательных собраниях.
Однако, очевидно, что проблемы во взаимопонимании чиновников, занимающихся судьбами детей-сирот, и новгородцев, желающих взять детей в свою семью, существуют. Даже если они не коснулись конкретно Вашей семьи.
И самое главное: наше издание будет продолжать следить за этой темой. А также за судьбой двух женщин, решившихся на той встрече открыто выразить свое недовольство системой передачи детей в приемные семьи. По моему мнению, самым показательным примером подрыва идеи Года семьи в нашем государстве станет то, что эти женщины так и останутся без детей.
Усыновление детей остается хорошим бизнесом
Марио Корти, публицист
Во время «правительственного часа» в Госдуме 15 ноября 2005 года тогдашний заместитель Генерального прокурора Российской Федерации Владимир Колесников заявил, что иностранные усыновители платят за одного ребенка от 15 до 80 тысяч долларов, при этом часть этих денег идет на взятки российским чиновникам. А в этом году тот же Колесников заявил, что «разработаны и открыто афишируются таксы на усыновление детей»... Значит, ситуация, несмотря на все меры по «противодействию незаконной посреднической деятельности в сфере усыновления детей», с тех пор существенно не изменилась. Получается, усыновление детей – хороший бизнес, статья доходов.
Несмотря на явные трудности, иностранные супружеские пары, в том числе и итальянские, все еще продолжают обращаться к российскому «рынку» для усыновления детей.
Дело в том, что в Италии для проверки способности супружеской пары адоптировать ребенка часто предлагают ребенка-инвалида. В случае отказа нередко супружеская пара теряет право вообще усыновлять. Об этом приходится читать довольно часто.
В этом вопросе, насколько я понимаю, берутся за основу не пожелания потенциальных родителей, а потребность ребенка в семье, в помощи, в любви и способность пары, желающей адоптировать, помочь и любить ребенка.
«Целью адоптации, – провозглашает Министерство юстиции Италии на своем сайте, – является обеспечение права ребенка иметь семью. Адоптация не может считаться правом взрослых…»
Не пара потенциальных родителей выбирает ребенка, а соответствующее государственное учреждение – в Италии решения о выдаче детей на адоптацию принимают детские суды – выбирает родителей среди желающих адоптировать. Таким образом, самый трудный ребенок, самый несчастный больше всего нуждается в адоптации. Из такого принципа исходят итальянские власти.
Но все дело в том, что в ряде случаев родители, которые принимают решение усыновить, отдают предпочтение здоровым, красивым детям, по возможности блондинам и с синими глазами. Я, конечно, утрирую. Но такая ситуация вполне реальна. И это одна из причин, почему итальянские супружеские пары, желающие усыновить ребенка, обращаются все чаще за границу, в основном в Румынию, Белоруссию, Украину и Россию. Там легче. Считается, что там больше выбора. Как в супермаркете.
