«Лень – главный наш недуг!»

Сорок дней назад не стало народного артиста России Анатолия Кузнецова, неизвестное интервью с которым, взятое несколько лет назад, публикует сегодня «НВ»

В феврале 2006-го Анатолий Борисович был гостем гатчинского кинофестиваля «Литература и кино», тогда-то с ним и побеседовали наши корреспонденты. Сейчас уже трудно сказать, почему это интервью не было опубликовано сразу. Вероятно, что-то помешало, а потом «навалились другие дела»… Да и встреча наша с «красноармейцем Суховым» произошла случайно. Одному из нас позвонил друг-приятель Николай Годовиков – Петруха из «Белого солнца пустыни»: «Ты на гатчинском фестивале аккредитован? Сегодня там будет Кузнецов. Он не должен там быть, но будет». Ну и выскочили в кинотеатре «Победа» перед Анатолием Борисовичем два питерских журналиста – как чёртики из табакерки. Нельзя сказать, что Кузнецов был этому рад, но «поговорить» согласился. На вопросы отвечал скороговоркой («У нас мало времени, к сожалению»), какие-то из них ему казались банальными, какие-то откровенно раздражали, чего он не скрывал. Но теперь, прослушав запись, мы решили, что тот наш разговор может быть интересен не только нам…

– Анатолий Борисович, что вас привело в Гатчину? Вы же в фестивальной программе не были заявлены…

– Меня несколько раз приглашали на фестиваль, но обстоятельства складывались так, что приехать я не мог. И сейчас в Москве очень активно агитировали, но причин для приезда не было – нет картины, которую я бы представлял. Но мне нужно было на «Ленфильм» – режиссёр Евгений Иванов предложил роль в картине «Пером и шпагой». Какую, не спрашивайте – я человек суеверный. И я гатчинцам пообещал: если на студии долго не задержат, приеду. 

– Вы ещё успели встретиться с Петрухой…

– Как говорится, приятная неожиданность. Это не первая наша встреча после съёмок «Белого солнца пустыни», но не виделись мы давно. Судя по его внешнему виду, у Коли всё в порядке. И слава Богу.

– Не считаете ли вы, что из более чем ста ваших картин «Белое солнце» самая прославленная, но не самая лично для вас дорогая. Может быть, за какую-то – как за державу – обидно?

– Как бы я ни считал, я не могу перебороть многомиллионную зрительскую аудиторию. Да, конечно, у меня есть не менее мною любимые картины и роли, которые, я считаю, удались. На сколько процентов – не мне судить. Например, белогвардейский полковник Егорьев в картине «Берега в тумане» Юлия Карасика. Солдат Алесь Казанок – картина «Братушка» Игоря Добролюбова. Дорог мне и рабочий Павел из «Утренних поездов». Картина 1963 года. По тем временам, по тем понятиям, которые существовали в Советском Союзе, мой герой, человек в какой-то мере отрицательный, вызывал симпатии зрителей. Министр культуры СССР Екатерина Алексеевна Фурцева возмутилась: «Такого не может быть!» В прокате «Утренние поезда» продержались месяц-полтора, после чего картину положили на полку. Майор, а потом и подполковник Морошкин из дилогии «В зоне особого внимания» и «Ответный ход» тоже не менее мне дороги, чем красноармеец Сухов. Но зритель считает иначе, и ничего с этим не поделаешь, тут я бессилен.

– Коль уж мы с вами встретились на фестивале «Литература и кино», где представляются фильмы, в основе которых лежит хорошая литература…

– Хороший материал, так скажем. Есть неудачные фильмы, снятые по классическим произведениям. Не так просто сделать из классического произведения фильм. Как экранизировать Льва Толстого? У Льва Николаевича, как говорится, «кинематографические» диалоги, но у него и многостраничные лирические отступления, и философские рассуждения, раскрывающие мировоззрение одного героя, другого, самого автора. Каким языком передать их на экране? И вообще – экранизировать классику довольно сложно.

Помню, когда-то давным-давно я заболел (гриппом, что ли?), не выходил из дому и перечёл (перечёл? Да, правильно!) – перечёл ещё раз «Красное и чёрное» Стендаля. Я очень люблю этого писателя, но, к сожалению, не часто беру в руки его книги. А в то время у нас шёл фильм с Жераром Филипом в роли Жюльена Сореля. Посмотрел я и расстроился. Да, прекрасно выстроенные кадры, красивые декорации и костюмы, но это были движущиеся иллюстрации к роману, не более. Если не прочесть роман накануне, не очень-то поймёшь, что происходит.

Но, что правда, то правда, рост актёра возможен только на хорошем литературном материале. Пусть это будет и не классическое произведение, а текст, написанный сценаристом (есть же у нас замечательные сценаристы!), но это должен быть мощный материал, требующий от тебя преодоления, борьбы с твоими штампами – у каждого актёра вырабатываются и нарабатываются определённые штампы, с ними нужно бороться. Характер героя, логика его поведения в обстоятельствах, в которых он оказывается, могут не совпадать с твоим характером, твоими психофизическими данными, значит, надо себя в чём-то перебарывать. Глядишь, и вырастешь в своём актёрском ремесле. А если сценарий простенький, да ещё и написанный под тебя, всего-то и нужно, что существовать в предлагаемых обстоятельствах. Это нам объясняли педагоги в Школе-студии МХАТ, и в том, что они были правы, я убедился. К сожалению, хороший материал предлагается не так часто. А работать-то надо, зарабатывать-то надо!..

– Одна из последних на сегодня ваших работ – в сериале «Кавалеры Морской звезды». Сейчас редко какой актёр, не снимающийся в сериалах, не скажет о них дурного слова…

– В «Кавалерах» я работал с удовольствием. О результатах работы судить не берусь. Как Аркадий Райкин говорил? «Взял тарелочку, съел, что на ней, помыл тарелочку и отошёл в сторонку». Про «Кавалеров» говорят, что это не сериал, а большой настоящий фильм. Сами понимаете: сериал сериалу рознь. Беда в том, что сериальная торопёжка не позволяет серьёзно и плодотворно работать над ролью. Раньше можно было услышать про актёра: «Он в поиске!» Сейчас для поиска времени не отпущено. Кино использует то, что актёром наработано, в первую очередь на театральной сцене.

– Вы тоже поставлены в жёсткие «сериальные» условия?

– Ну а как же? С меня точно так же требуют, как и с остальных. Думай, фантазируй, меняй, дописывай, переписывай, зачёркивай, предлагай накануне, а не на съёмочной площадке.

– Актриса Галина Бокашевская говорила, что на съёмках «Морской звезды» вы были даже для молодёжи образцом поддержания физического формы – зарядка, водные процедуры и прочее.

– Я вообще-то стараюсь всю жизнь поддерживать хорошую физическую форму. Никаких секретов я вам не раскрою, потому что их у меня нет. Зарядки, здоровое питание – общеизвестные вещи. Сейчас в какой журнал ни загляни, первая половина посвящена зарубежным звёздам. Все они в чудной форме. В Голливуде, если потеряешь форму, потеряешь и в гонорарах.

– Вы хорошо выглядите – никаких подтяжек…

– Мне нет необходимости делать пластическую операцию. Нос, что ли, поменять или курносее его сделать? Я вам больше скажу. В моих первых картинах – «Гость с Кубани», «За витриной универмага» – были и грим, и румяна. Но когда я приехал в Прагу сниматься в заглавной роли в фильме «Гордубал» по Карелу Чапеку и по привычке попросил: «Мне бы убрать вот эти мешочки…», режиссёр Ярослав Балик сказал: «Толя, зачем? Будь как есть, это твоё живое лицо. Никаких лакировок. Это женщины пусть борются со своими морщинками».

Один наш эстрадный певец старается молодиться. Он спортивный, крепкий, а лицо уже… И не он один. Я смотрю на некоторых эстрадных певцов (не хочу называть фамилий), это же не люди – маски! Застывшая улыбка – человек боится рот открыть. А вот американский актёр Чарльз Бронсон с морщинами не боролся, и они его только украшали, придавали ему мужества.

– Верите в судьбу?

– Я понял: судьба человека во многом зависит от того, как он выстраивает свою жизнь. Часто несчастная судьба – оправдание несложившейся жизни, собственных слабостей, нежелания прилагать усилия. Многие либо не понимают этого, либо полагаются только на судьбу, либо элементарно ленятся. Лень – самый большой наш недуг. Но нельзя отрицать и того, что есть и что-то свыше.

– В приметы, как мы выяснили, вы верите.

– Не во все. Могу сказать, в какие верю. Пока не начал работу, не говорить о ней. Как только скажешь – работа куда-то исчезает, улетучивается. Ещё примета. Сценарий только пишется, а тебе уже звонят, предлагают роль. Это первый признак того, что ничего не состоится. Я в этом не раз убеждался. Вот будет сценарий готов, тогда и позвоните.

– Николай Годовиков говорил, что перед началом первого съёмочного дня «Белого солнца пустыни» бутылка шампанского не разбилась…

– Я не помню такого, честное слово. Это так важно, вы считаете?

– Это к вопросу о суеверии.

– Ну и что?

– Кто-то тогда сказал: фильм будет либо шедевр, либо…

– Извините, но меня другое сейчас волнует. Если я не побеспокоюсь, обязательно на концерте что-то будет не так.

– Это, наверное, примета нашего времени.

– Это примета всегдашнего времени!..

 

Беседовали Елена Серова и Владимир Желтов