Китай – наш шанс
О Китае у нас принято вспоминать, когда нам плохо. В политически безоблачные периоды мы всячески развиваем отношения с ЕС и США, и только когда эта дружба сменяется санкциями и антироссийской риторикой (что мы видим сейчас в связи с украинским кризисом), спохватываемся, что на Евросоюзе свет клином не сошёлся. И что мы живём рядом с великой державой, которая уже более десяти лет официально является нашим стратегическим партнёром.
Если бы мы в последние двадцать с лишним лет не тратили столько сил на попытки интегрироваться с Западом, а использовали преимущества своего евроазиатского статуса, у нас, думаю, сейчас не было бы проблем ни с сырьевым характером экономики, ни с медленным ростом ВВП, ни с угрозами санкций. На санкции никто бы просто не осмелился, а если бы и осмелился, то они в любом случае не имели ни малейшего эффекта.
Развернуться на Восток не поздно и сейчас. Мешают этому лишь предубеждения в определённых российских «проевропейски настроенных» кругах. Впрочем, они в этом не виноваты. В силу объективных исторических и географических причин общественно-политическая элита России в большей степени тяготеет к Европе, её представители менее знакомы с китайскими культурными традициями, что сдерживает расширение российско-китайского взаимодействия. Предполагаю, что европоцентризм части политической элиты России и настороженность по отношению к Китаю (и к Азии в целом) – исключительно от незнания этой страны и от пришедших к нам с Запада стереотипов.
За годы работы в Китае я общался и с высокопоставленными госслужащими, и с обычными людьми – средним классом, жителями деревень. И хорошо знаю, что у них те же интересы и заботы, что и у всех прочих людей: найти хорошую работу, купить квартиру, выучить детей. Существенное отличие от нас одно: китайцы считают своим долгом всю жизнь учиться, получать новые знания.
А, к примеру, что у нас есть из современной китайской литературы? С трудом перевели пару книг нобелевского лауреата Мо Яня – да и те с английского. Из китайского кино у нас крутят только боевики с Джеки Чаном, хотя есть много очень сильных серьёзных картин, мощное авторское кино. Китайцы же переводят и издают у себя не только всю нашу классику, но и современников: Пелевина, Прилепина, Сорокина, дамские романы и детективы.
Китай стал таким, каким он является сейчас, благодаря тяге к знаниям и желанию учиться. Китайцы ведь не просто копируют чужие достижения, в чём их часто упрекают. Они начинают с копирования, но вскоре создают что-то своё – на современном языке это называется трансфером технологий. Ещё недавно все посмеивались над китайским автопромом, но сегодня уже никто не усмехается. Среди контрактов, которые Владимир Путин привёз из Китая, один касается строительства в России автозавода по производству автомобилей «Великая стена». Потребовалось почти десять лет, чтобы этот контракт состоялся, а ведь у корпорации «Чанчэн» есть очень удачные модели, в том числе «дома на колёсах». В космос китайские космонавты летают тоже на своих кораблях, хотя их разработка начиналась при нашем содействии. Ещё недавно они закупали у нас оборудование для электростанций – сейчас сами его производят и поставляют нам.
Китаю, конечно, нужны наши нефть и газ, но это не означает, что нам отводится роль сырьевой державы. Россия торгует тем, что имеет. С допетровских времён Европа покупала российское сырьё: корабельный лес, пеньку для корабельных канатов, дёготь для строительства морского флота, меха да зерно. Китайцы же, зная наш потенциал, помня наши возможности ещё по советскому периоду, хотели бы иметь Россию в качестве полноценного партнёра по разработке и производству сложной продукции, созданию новых технологий, новых отраслей науки и промышленности.
Китайские инвестиции в российскую экономику (а их лимит может быть любым) и доступ на китайский рынок сбыта могут помочь решить проблему модернизаций, инноваций и всего прочего, о чём много и пока безрезультатно говорилось в последнее время. И ещё сотрудничество с Китаем, надеюсь, поможет вернуть нам тягу к знаниям, к освоению нового, чему китайцы от нас же в советское время научились.
Современный Китай – невероятно интересная и важная тема. Если бы не рамки газетной статьи, можно было бы рассказать и об отношении китайцев к США и России, и о китайской экономической модели, и о совместной истории наших стран… Но главной была бы мысль, которую я изложил выше: Китай, как и другие страны Азии, – это наш шанс и наша возможность вернуться в число мировых экономических, а значит, и политических лидеров. Того же требует уникальное положение России, которая географически, экономически и политически является единственной в мире по-настоящему евразийской державой.
Вот свежий пример: когда Владимир Путин 22 мая вернулся из Китая с пакетом из 50 заключённых соглашений (в том числе крупнейшим в нашей истории газовым контрактом на 400 миллиардов долларов), было немало комментариев в духе: мол, это деньги чуть ли не второго сорта, не такие полноценные, как в Европе. И вообще, рассуждали отечественные политологи, с Китаем дружить трудно: китайцы очень прагматичны и даже опасны – ввиду возможной экспансии.
Правда, тема экспансии уже утратила свою остроту – мифы, что китайцы постепенно нас захватят, были популярны разве что в 1990-х годах. А вот насчёт прагматизма согласиться можно. Но кто не прагматичен? Европейцы, которые на любых переговорах торгуются за каждый евро? Американцы, готовые ради своих интересов подставить своих европейских союзников? В XIX веке именно европейские державы, бессовестно злоупотребляя доверчивостью китайцев (вспомните позорную историю опиумных войн), научили их не верить никому на слово.
Наши предки были в вопросах отношений с Китаем намного мудрее. Освоение Сибири велось ими не только ради приращения земель и выхода к Тихому океану с последующей колонизацией Америки, но и ради расширения торговых и дружественных связей с Китаем, создания нового шёлкового пути. Сибирь и Дальний Восток богатели и укреплялись торговлей с Китаем. Этому способствовало то, что языковой барьер тогда не был проблемой: русские купцы, инженеры и даже рядовые солдаты без труда осваивали необходимый минимум китайских слов. Сейчас же это почему-то проблема. В Пекине, в районе компактного проживания русских, все китайские торговцы – люди с минимальным образованием, знают пару десятков русских слов, позволяющих им общаться с клиентами, а некоторые даже вполне прилично болтают по-русски. Наши же соотечественники умудряются даже за годы проживания не освоить разговорный минимум…
И это не филологическая, а реальная экономическая проблема. Ведь в итоге Китай – наш самый близкий и перспективный партнёр – остаётся для нас закрытой страной с непонятными людьми…
Александр Исаев, востоковед, сотрудник Института Дальнего Востока РАН
