Эмиграция из России. Почему поднялась «пятая волна»?

 

В чем причина «перелетных» настроений, которые усилились среди «продвинутой» части населения нашей страны, и как исправить эту печальную тенденцию

Помимо природных ресурсов Россия, увы, продолжает поставлять на международный рынок свой самый главный стратегический ресурс – людей. Счетная палата опубликовала шокирующий доклад, согласно которому в «стабильные нулевые годы» страну покинули 1,25 миллиона человек. Для сравнения: после революции 1917 года из России уехало 2 миллиона. Причем сегодня люди бегут не от разрухи и смуты – чемоданным настроениям особенно подвержены молодые и образованные представители среднего класса с достаточно высоким уровнем дохода, то есть та прослойка населения, которая, по идее, должна стать движущей силой модернизации.

«Пора валить уже из этой страны!» – эту фразу в последнее время я часто слышу от своих знакомых в возрасте от 20 до 40 лет. И многие из них не просто сотрясают воздух на кухнях или брюзжат в блогах, а с кипучей энергией претворяют свои «чемоданные» мечты в реальность.

«Уехал из Москвы. Снял себе домик в Черногории. Поднимаю местную строительную отрасль, а на досуге рисую море и лазаю по горам. По деньгам, конечно, меньше выходит, зато я впервые ощутил себя человеком», – написал в своем «Живом журнале» один мой знакомый.

Работая в России, Сергей как талантливый бизнес-аналитик покорил не один финансовый Эверест, однако желание «жить по-человечески» заставило его бросить квартиру-дачу-машину и отправиться на поиски счастья за границу.

Еще пример. На недавней встрече однокурсников мой однокашник Игорь с гордостью показывал нам идиллические фотографии университета в Геттингене, где он, блестящий знаток всевозможных древних языков (включая санскрит и древнегреческий), только что получил должность доцента. Нет, миллионером Игорь не стал, но зато добился куда более важной цели: нашел себя. Теперь его прямо не узнать – из забитого отличника он превратился на родине Гегеля в респектабельного европейского интеллектуала.

– В России меня все считали книжным червем и советовали подыскать себе другую работу. А в Германии я могу заниматься любимым делом, – говорит он профессорским тоном.

В отличие от Игоря, у моего школьного приятеля Антона в России никогда не было материально-карьерных затруднений – он «брал добро» на таможне и почитал себя ницшеанским сверхчеловеком. Однако полгода назад Антон променял начальственный кабинет на ашрам какого-то индийского гуру, чтобы «уже в этой жизни достичь просветления». «Во дурак!» – крутят пальцем у виска его коллеги, на что он невозмутимо отвечает: «Зато в Индии у меня появилась настоящая Цель…»

Я уже не говорю о своих знакомых-технарях, которые перебираются на Запад, чтобы двигать науку в крупных исследовательских центрах, а не в забытых Богом и государством НИИ.

Спору нет, за каждой эмигрантской судьбой стоит отдельная история со своими «тараканами». Но сколь значительными ни были бы различия, моих знакомых-эмигрантов объединяет одно: это молодые, энергичные люди с высокими интеллектуальными запросами и тягой к самореализации. Причем, как свидетельствует доклад Счетной палаты, таковых не единицы.

По сути, наблюдаемый сегодня отток наиболее «продвинутой» части населения – уже пятая волна эмиграции в истории России. Ее пока слабо изучили социологи и психологи, однако уже очевидно, что она существенно отличается от своей предшественницы – «колбасной эмиграции» 1980–90-х. Тогда люди стремились попасть в «западный рай» по экономическим причинам – безденежье, нищета, безработица… Сегодняшний же массовый исход из России вызван уже не столько материальными, сколько социально-психологическими, можно даже сказать, духовными факторами.

Но что конкретно не устраивает в РФ представителей отнюдь не худшей части населения?

В первую очередь отсутствие нормальных «социальных лифтов». Как утверждает политолог Дмитрий Орешкин, «российская элита превратилась в замкнутую, надменную касту, которая не любит принимать в свой круг «талантливых выскочек».

 – Если ваш отец не нефтяной олигарх, не преуспевающий банкир и не крупный функционер партии власти, то путь на социальный олимп вам, скорее всего, заказан. Конечно, возможность сделать головокружительную карьеру в России есть, но для этого придется играть по правилам системы – давать и брать взятки, подсиживать конкурентов, закрывать глаза на некомпетентность и воровство должностных лиц и пытаться взять начальство «личным обаянием», – полагает эксперт.

Разумеется, не все желают двигаться наверх таким способом. «Служить бы рад, прислуживаться тошно» – эти слова Чацкого из «Горя от ума» наиболее точно объясняют, почему молодые таланты все чаще готовы возопить: «Карету мне, карету!»

Специалисты обращают внимание и на то, что имущий средний класс недоволен не столько уровнем, сколько качеством жизни. Что имеется в виду? Столь любимое социологами понятие «качество жизни» складывается из таких нематериальных «мелочей», как доброжелательность гаишников, улыбчивость прохожих, желание чиновников помогать, а не вымогать.

Из России бегут еще и потому, что в нашей стране отсутствует большая Идея и образ будущего, которые вдохновляли бы народ. Вместо этого в стране идет изнуряющая гонка потребления под девизом «Дешево купи, выгодно продай!».

– Поскольку Россия уже не первое десятилетие не знает Развития с большой буквы, то талантливые молодые люди не видят здесь возможностей для самореализации. И стоит ли удивляться, что они стремятся перебраться в страны, где есть какая-то «движух а», где царит атмосфера творческого дерзания и где элементарно интереснее жить? – задается вопросом директор Института постиндустриального общества Владислав Иноземцев.

К сожалению, российская элита эту проблему, похоже, не осознает, уповая на то, что «бабло побеждает зло». Вера во всепобеждающую силу денег лежит даже в основе идеологии подмосковного «Сколково» – заманить большими гонорарами лучших российских и иностранных специалистов.

– Едва ли с таким подходом можно рассчитывать на инновационный прорыв, – считает известный философ Виталий Аверьянов. – Ведь даже если в «Сколково» приедут лучшие российские и иностранные ученые, то деятельность этого города, скорее всего, будет похожа на игру иной футбольной команды, когда по полю лениво похаживают «кудесники мяча», довольные собой и своей зарплатой, а на тренерской скамейке важно посиживает иностранный специалист, который в случае провала поедет натаскивать сборную Зимбабве.

Еще один важный момент. Рост эмигрантских настроений связан и с тем, что в наших головах отсутствует установка: «Россия – это я». Мы не чувствуем себя хозяевами собственной страны, считаем ее чем-то внешним по отношению к себе и не горим желание трудиться на ее благо.

– Такое отношение возникло под влиянием российской верхушки – народ ведь всегда подсознательно копирует поведение элиты, – полагает писатель и журналист Александр Проханов. – Посмотрите, где наши олигархи и крупные бюрократы держат свои капиталы, где они скупают виллы, яхты и футбольные клубы, где они обучают своих детей! В Россию же они приезжают лишь для того, чтобы «попилить» бюджеты вахтовым методом, собрать дань и покрутиться в своей тусовке.

В целом настрой на эмиграцию свидетельствует о том, что после исторических потрясений ХХ века русский народ попросту устал. Ведь энергии, которую в иных условиях общество направило бы на социальный протест или на преобразование действительности, лучшим его представителям сегодня хватает лишь на то, чтобы «свалить за бугор». В итоге мы получаем ситуацию, которую в одной из песен описала группа «Воскресенье»: «То ли птицы летят перелетные, то ли крысы бегут с корабля».

личное дело

«Я бы вернулся и работал за меньшие деньги, но…»

Денис Панкратов, программист, 32 года, США:

– Я уехал в Штаты пять лет назад и сейчас работаю в компании Microsoft. Пишу программное обеспечение в одной группе с еще пятью россиянами, тремя индусами, одним китайцем и одним румыном. Вообще, в американских «силиконовых долинах» повсюду слышна русская речь – наших программистов любят за нестандартное мышление, творческий подход и изобретательность. Считается, что те же индусы при всем своем уме на нашем фоне мыслят более стереотипно. Мне судить об этом трудно, но так говорит мой шеф-американец.

Почему я уехал? В принципе, у меня была неплохая работа в одной IT-фирме в Нижнем Новгороде, я получал по российским меркам приличную зарплату и имел карьерные перспективы. Но мне скучно заниматься «компьютерной текучкой», я хочу заниматься творчеством, но, увы, Россия дает для этого меньше возможностей, чем США. При желании наша страна могла бы собрать талантливых программистов в один кулак и создать собственную корпорацию наподобие IBM или Microsoft. Но ни государство, ни бизнес этим не занимаются – куда ведь проще сидеть на трубе и качать нефть!

По образованию я, кстати, не программист, а математик. И я до сих пор мечтаю защитить диссертацию по теме, которой в свое время с успехом занимался Григорий Перельман. Но беда в том, что в России ученых никто по-настоящему не ценит – их труд оплачивается хуже, чем работа дворника, а их социальный статус опущен ниже плинтуса. Куда им до юристов, экономистов, топ-менеджеров сырьевых корпораций, банкиров и мерчендайзеров! Честное слово, я бы хоть завтра вернулся на Родину и согласился бы работать за меньшие деньги, чем в Microsoft. Но я хочу заниматься интересной, творческой работой и жить в стране, где людей умственного труда не считают неудачниками и «социальными калеками». Да и чего греха таить – ученые должны получать в России другие деньги, чтобы чувствовать себя людьми. В конце концов не каждый из нас готов стать таким подвижником, как Григорий Перельман.

«Мне нужна регулярная поливка и много света»

Андрей Захаров, литературовед и преподаватель, 29 лет, Франция:

– Я окончил филологический факультет СПбГУ, потом поступил в аспирантуру в Сорбонну и уже семь лет живу во Франции. Может быть, когда-нибудь я и вернусь в Россию, но пока меня здесь все устраивает. Интересная преподавательская работа, конференции признанных мировых светил, богемная атмосфера Парижа, несметное количество друзей из разных стран – что еще нужно ученому, чтобы достойно встретить профессорскую старость?

Свою диссертацию я посвятил влиянию древнекитайской философии на творчество Льва Толстого, которое особенно заметно в романе «Война и мир» с его культом простоты и естественности. Во Франции вообще очень трепетно относятся к классической русской культуре, да и к культуре вообще, чего нельзя сказать о нынешней России. Конечно, здорово, что в Петербурге есть Эрмитаж, Мариинка, Русский музей и кафе «Бродячая собака». Но для меня куда важнее общий уровень культуры, который в Европе на несколько порядков выше. А все почему? Французы не придают такого значения богатству, карьере, гламуру, как мои российские сверстники, – они ценят умение получать радость от жизни и ставят во главу угла творческую самореализацию. Поэтому здесь никого не удивляет, если 50-летняя старушка ездит на «Харлее», любуется через телескоп на звезды в планетарии, учится играть на фортепиано, занимается йогой и учит суахили.

Для меня крайне важно жить в комфортной среде, ведь я, как говорят друзья, растение теплолюбивое – мне нужна регулярная поливка и много света. Почему я, возвращаясь в полночь домой, должен бояться, что какой-то гопник ударит меня по голове? Почему я должен терпеть хамство на улицах, сталкиваться с произволом даже мелких конторских служащих и после оплаты класть конверт в карман врачу, чтобы он не отправил меня на тот свет? Почему во Франции, когда ты заглох на повороте, все останавливаются и предлагают свою помощь, а в России все начинают яростно бибикать? Да, все это мелочи, но именно из них складывается «качество жизни».

Конечно, мне часто бывает обидно за державу и жаль наших людей, живущих в поистине нечеловеческих условиях. Иногда я даже порываюсь вернуться, чтобы на своем уровне хоть что-то сделать для России. Но потом эти настроения развеиваются, как утренний туман. Эгоизм? Может быть. Но знаете, через три месяца у меня родится сын, и как нормальный отец хочу, чтобы мой ребенок жил в человеческих условиях.

 

Куда едут россияне

 

 

Молодые специалисты обычно выбирают Канаду, Австралию, Новую Зеландию – там достаточно обширные программы приема иммигрантов. Если же россияне едут в страны Западной Европы, как правило, в них регистрируются или покупаются фирмы. Законодательство ЕС позволяет на основании владения компанией получить вид на жительство. Но его получение зависит от успешности ведения бизнеса.

 

«У людей нет уверенности в завтрашнем дне»

Денис Волков, социолог, старший научный сотрудник «Левада-центра»:

– Мы провели исследование: насколько эмигрантские настроения распространены среди молодых представителей российского среднего класса (до 35 лет). Опросили несколько тысяч человек – жителей городов-миллионников с хорошим образованием и высоким уровнем доходов. Оказалось, 50 процентов мечтают уехать из России, а 63 процента хотели бы, чтобы их дети учились и работали за границей.  Большинство опрошенных регулярно выезжают за рубеж на отдых или в командировки, поэтому они неплохо изучили различия между нашей страной и той же Европой. На вопрос «Почему вы хотите эмигрировать?» большинство людей отвечали, что у них нет уверенности в завтрашнем дне. То есть, несмотря на некоторую стабилизацию, средний класс еще до начала острой фазы финансового кризиса (опрос проводился в начале 2008 года) субъективно ощущал, что период стабильности может оказаться недолговечным.

История вопроса. В XX веке было четыре волны эмиграции

1. «Белая эмиграция» (1917 – 1930-е годы)

Победа Октябрьской социалистической революции и последовавшая за ней Гражданская война вынудила бежать за границу большинство противников советской власти – бывших помещиков, промышленников, белых офицеров, купцов, священников и интеллигенцию. Эмиграция из большевистской России, по разным оценкам, составляла от 1,5 до 3 миллионов человек. «Первая волна» породила невиданную раньше утечку умов из нашей страны. Достаточно вспомнить знаменитый «философский пароход», на котором уплыли на Запад лучшие представители российской интеллектуальной элиты, включая основателя социологии Питирима Сорокина и великого русского философа Николая Бердяева.

2. «Военная эмиграция» (1940-е годы)

К этой волне относятся «невозвращенцы» – лица, перемещенные за границы СССР в ходе Второй мировой войны и уклонившиеся от репатриации на родину. Всего в Советский Союз после 1945 года не пожелали вернуться более 0,5 миллиона человек, включая и граждан прибалтийских республик. Причина очевидна – страх попасть в число репрессированных и закончить свою жизнь в ГУЛАГе.

3. Брежневская волна: «Я выбрал свободу!» (1960–80-е годы)

Затхлая атмосфера застоя, недовольство коммунистическим режимом и желание жить в условиях свободы – все это заставило около полумиллиона советских людей отправиться за границу на ловлю счастья и чинов. «Брежневская волна» была вызвана скорее идеологическими и политическими, нежели экономическими причинами. В это же время на историческую Родину стали возвращаться некоторые национальные меньшинства – немцы, греки и испанцы. Причем самой массовой оказалась эмиграция в Израиль, который тогда особенно охотно принимал советских евреев.

4. «Колбасная эмиграция» (конец 1980-х – 1990-е годы)

Это первая более или менее цивилизованная эмиграция в российской истории. Она была вызвана теми же причинами, которые толкают людей по всему миру менять место жительства в условиях глобализации. Среди основных мотивов – бегство от нищеты, безденежья, безработицы и желание получить более высокий заработок, престижную работу и иное качество жизни. Иными словами, людей стали подталкивать к переезду в благополучные страны Запада сугубо материальные, экономические причины – отсюда несколько пренебрежительный термин «колбасная эмиграция».

В первое постсоветское десятилетие из России уехало чуть больше 1 миллиона человек, причем «утечка умов» на Запад приобрела катастрофические масштабы.

 

 

Михаил Тюркин, политический обозреватель «НВ». Рисунок Ольги Быстровой