Для «вакханалии» – тесновато
Премьерным показам предшествовала «подгонка» сценической площадки под новые реалии и приобретение недостающего для подобного проекта оборудования. Влетело вместе с костюмами, декорациями и комплектами «вампирских» протезов в копеечку. Теперь настала очередь зрителя, от которого, собственно говоря, и будет зависеть – удастся ли затраты «отбить» или, выражаясь более образно, стоила ли игра свеч.
«Бал вампиров» в мире чрезвычайно популярен и второе десятилетие триумфально шествует по европейским подмосткам. Бродвей, где инвесторы потеряли 12 миллионов долларов, стал досадным недоразумением, которое в целях психотерапии вполне можно назвать исключением, подтверждающим правило. Тем более именно в США не подфартило в свое время и прародителю «Бала…» – кинокартине «Бесстрашные убийцы вампиров, или Простите, но ваши зубы впились мне в шею» (1967), задуманной Полански как «сказочная комедия о вампирах». Волею голливудских продюсеров фильм оказался «подрезан», передублирован, усилен мультипликационными титрами и рекламировался как «фарс».
Несколько десятилетий спустя после выхода в прокат «Бесстрашных убийц…» друг Полански, продюсер Эндрю Браунсберг, рассмотрел в немудреной истории коммерческое зерно и предложил перенести действие на театральную сцену. Так появился музыкальный ремейк с потрясающей музыкой Джима Стейнмана, бойкой хореографией и умопомрачительной сценографией. Для дебюта мюзикла перед российским зрителем была выбрана так называемая венская версия 2009 года, которую осуществил голландец Корнелиус Балтус, являющийся в то же время сорежиссером оригинальной версии.
Спектакль завораживающе красив и ритмичен, выверенной кажется не только каждая мизансцена, но и каждый вздох. Вот только для «вакханалии» откровенно тесновато, используемые сценические эффекты требуют куда большего простора и «воздуха». Не вполне внятно и размыто действие с точки зрения смысла. Взаимоотношения между почти что фольклорными персонажами, населяющими трактир, органично существуют в русле пародии и милого интеллектуального стеба. Однако стоит появиться в поле зрения графу фон Кролоку – на сцене тут же воцаряется этакий нашпигованный скрытыми посылами «Твин-Пикс». Нарочитая мистичность некоторых персонажей ничего не манифестирует, но вызывает недоумение и расшатывает сюжет. Главный злодей щедро «разукрашен», но напрочь лишен брутальности и демонического начала, «романтические влюбленные» – лиризма и собственно романтизма.
Роль фон Кролока досталась исполнителю главных ролей в московских постановках мюзиклов «Чикаго», «Норд-Ост», «Красавица и чудовище» Ивану Ожигину. Красивый, великолепно выработанный тенор идеально ложится на партитуру Стейнмана, в которой замечательно соседствуют классика и рок. Характерная роль Ребекки упоительно сыграна блестящей петербургской актрисой Мананой Гогитидзе. Грубоватая тетка с роскошным переливчатым голосом выглядит отнюдь неодномерной, сквозь сочный бытовой колорит прорываются лирические нотки, дорисовываются прошлое и будущее.
Светлана Рухля, театральный критик