Делать. Хоть что-то

В России ширится волонтёрское движение. Кто же эти люди, берущие на себя весьма неприятные обязанности, причём без всякой корысти? Корреспондент «НВ» рассказала о собственном опыте добровольной помощи на антикризисных психологических сайтах, а также пообщалась с волонтёрами, занятыми в других областях

Днём эти люди работают или учатся, ничем не отличаясь от всех остальных. Но всё меняется, когда они заканчивают свои обычные дела. Вместо того чтобы отдыхать или развлекаться, некоторые из них едут в ночлежки для бездомных, где их ждёт машина, в которую погружена горячая еда, и отправляются раздавать её к одной из станций метро. Другие приезжают в больницы, чаще всего в хосписы, и помогают там персоналу ухаживать за пациентами и убирать в палатах, а ещё – разговаривают с больными, пытаются как-то их развлечь. Третьи так же помогают в детских домах: делают разную мелкую работу и играют с детьми. Четвёртые ухаживают за бездомными кошками и собаками в приютах и подыскивают им новых хозяев. А пятые садятся за компьютер – общаться с людьми, зашедшими на форумы психологической поддержки.

Объединяет всех этих людей одно: чем бы они ни занимались в свободное от работы или учёбы время, они делают это бесплатно и не требуя ничего взамен. Причём нередко им ещё и приходится очень постараться, чтобы разрешили участвовать в подобной работе.

Впрочем, иногда работа волонтёра бывает и более простой. Экологические организации постоянно призывают добровольцев участвовать в уборке мусора – приятной такую работу не назовёшь, но и тяжёлой тоже. А некоторым удаётся поволонтёрить в «высшем свете» – без добровольных помощников не обходится большинство крупных политических форумов: туда волонтёров тоже специально приглашают.

А случается и так, что группы волонтёров организуются сами, стихийно, без помощи какой-либо конкретной организации. Просто люди узнают о том, что где-то нужно много помощников, много рабочих рук, – и едут помогать.

– Просто хочется… делать хоть что-то, – сказала одна девушка, раздававшая бездомным еду.

Сегодня я опять дежурю на форуме, где помогают потенциальным самоубийцам отказаться от гибельного шага. Первая моя собеседница – молодая женщина, у которой обнаружили тяжёлую болезнь. Она может прожить ещё много лет, если будет лечиться, но не хочет стать обузой для близких. А ещё не хочет слушать о том, что без неё им будет только хуже: как и многие, оказавшиеся в такой ситуации, она уже решила за них, что для них будет лучше, если она умрёт. Однако есть ещё кое-что, о чём она не подумала.

– Вы знаете, что современные генетики считают, что существует так называемый ген самоубийства? – спрашиваю я у неё. – Вам не приходилось смотреть телепередачи, где они утверждают, что все дети и внуки самоубийц тоже обречены рано или поздно покончить с собой, потому что «гены определяют всё»?

– Это же полная чушь! – удивляется моя подопечная.

– И тем не менее об этом уже не раз говорилось по телевизору, и в интернете очень много статей на эту тему. Вы представляете, что будет чувствовать ваш ребёнок, когда ему попадётся такая статья или передача? А если это случится, когда у него уже будут собственные дети?

– Он должен будет понять, что это не так, что верить всяким псевдонаучным передачам нельзя.

– Вы знаете, человек может понимать что-то умом, но всё равно в глубине души бояться: а вдруг в этом «что-то есть»? Всё равно сомневаться – и в себе, и в своих детях… Вы же этого не хотите своему сыну?

– Конечно нет, ни в коем случае!

Она расспрашивает меня более подробно про статьи о генетике, а потом уходит с форума не прощаясь. Через пару дней появляется снова, просит подсказать ей, где можно подробнее почитать о лечении её болезни, и, получив ссылки на такие сайты, исчезает с форума насовсем. Она теперь занята другими делами.

С другой женщиной мы общаемся уже вторую неделю. Её мать недавно покончила с собой, а до этого некоторое время жаловалась на депрессию и говорила, что хочет умереть. Но дочь верила в распространённую идею о том, что, если человек угрожает самоубийством, он никогда не совершит его в реальности. Теперь же дочь винит себя в её смерти. А помочь ей некому: её муж – иностранец и в принципе не умеет утешать близких людей, в его стране это не принято. Первое время он ей сочувствовал, но теперь считает, что пора уже перестать переживать и начать снова радоваться жизни. В результате дочь тоже задумалась о самоубийстве.

Разговор с ней на первый взгляд ходит по кругу.

– Вы же понимаете, что не всесильны и не могли знать всё в точности про другого человека?

– Так ведь я хорошо знала свою маму, я должна была догадаться…

– Но вы же с ней жили в разных странах, общались только по переписке или телефону и даже не каждый день. Невозможно в такой ситуации заметить все нюансы, особенно если человек хочет что-то скрыть.

С каждым разом женщина возражает мне всё менее настойчиво – она постепенно приходит к мысли, что действительно не могла предотвратить трагедию, и скоро поверит в это окончательно.

Под конец дня на форум заглядывает один из постоянных посетителей, который когда-то считал жизнь бессмысленной, потому что все люди – злые и корыстные, но после дискуссии с нами немного пересмотрел свои взгляды и умирать уже не хочет. На форум он теперь заглядывает, чтобы просто поговорить о жизни, а в последнее время всё чаще вступает в беседы с теми, кто обратился туда за помощью. Скорее всего, скоро он присоединится к нашей команде волонтёров…

Общение со всеми этими людьми занимает весь день, потому что между ответами надо делать достаточно большие паузы, чтобы переключиться с одного на другого, настроиться на каждого из них, проникнуться именно его проблемами. Правда, иногда времени на такую подготовку нет: на форум приходят сразу два-три человека, на письма которых нужно откликнуться срочно. В таких случаях на помощь могут прийти другие волонтёры, если, конечно, кто-то из них в тот момент находится на связи, а это бывает не всегда.

А ещё бывает, что, несмотря на все попытки переубедить их, посетители сайта уходят с него и больше не появляются. После этого остаётся только надеяться, что они передумали умирать после моих ответов и просто не хотят заходить на сайт, напоминающий им об их слабости. Надеяться и стараться не думать о том, что моя поддержка оказалась бесполезной или мои слова невольно подтолкнули собеседников к суициду.

Антикризисные интернет-сообщества, помогающие людям справиться с какими-либо тяжёлыми переживаниями, начали появляться в Сети около четырёх лет назад. На каждом из таких сайтов можно пообщаться с психологом, психиатром, врачом и священником, а также с волонтёрами, которые тоже обладают психологическими знаниями.

Людям, желающим помогать тем, кто находится в кризисе, стать волонтёрами на таком сайте на первый взгляд несложно: достаточно зарегистрироваться там и присоединиться к разговору с обратившимися за помощью людьми. О причинах, по которым они решили это сделать, спрашивать не принято, но многие рассказывают о них другим добровольцам сами. Среди них немало тех, кто сам прошёл через попытку самоубийства или через сильное желание это сделать. Есть и такие волонтёры, у кого покончил с собой или попытался убить себя кто-то из близких.

– Все грамотные сайты делаются так, чтобы на них выходила целевая аудитория, и мы при создании нашего портала руководствовались теми же принципами, – рассказал главный редактор портала «Победишь.ру» Дмитрий Семеник. – На самом деле в этом даже нет никакой хитрости или обмана. Ведь мы действительно даём ответы на вопросы, связанные с самоубийством. Причём отвечаем лучше, полнее и правдивее, чем сайты, призывающие к смерти.

Модераторы очень строго следят за каждой беседой и могут закрыть волонтёру доступ на сайт за любое неосторожное или нетактичное слово.

Кроме того, поначалу зарегистрировавшиеся на сайте «Победишь.ру» волонтёры не могут отправлять личные сообщения. Такую возможность дают только тем, кто отработал достаточно долгое время и проявил себя чутким и уравновешенным человеком.

– Раньше на сайте все могли пользоваться «личкой», но нам пришлось это пресечь. Были случаи, когда посетители начинали тайком договариваться о совместном самоубийстве или когда человеку, попросившему совета, отправили сообщение: «Так тебе и надо, убейся об стену!» – вспоминает Юлия, одна из сотрудниц сайта.

На другом подобном портале – «Избери жизнь» – общение в «личке» разрешено всем, но волонтёры, общающиеся в ней с подопечными, могут при любых возникших проблемах советоваться с профессиональными психологами. По-научному это называется супервизией.

– Супервизоры имеют большой опыт, знают, что такое «выгорание», могут вовремя заметить опасность и помочь справиться с ней, – объясняет всем новым сотрудникам этого сайта его модератор Мария Абушкина. – Супервизия – это не обязательно, но настоятельно рекомендуется.

Не все одобряют существование таких сайтов. Есть мнение, что отговаривать людей от само-убийства – бесполезная трата времени, так как потом они всё равно выполнят задуманное. Хотя сотрудники сайтов психологической помощи могут точно сказать, что большинство обратившихся к ним людей, получив возможность выговориться и обнаружив, что их слушают, успокаиваются и снова начинают хотеть жить.

Недовольными иногда бывают и сами потенциальные самоубийцы: некоторые, столкнувшись с попытками их отговорить, сердятся, обижаются на психологов и доказывают, что те не имеют права с ними спорить и «покушаться на их право умереть». Но, по мнению психологов, это даже хорошо.

– Такая реакция – показатель того, что мы попали в точку, поставили человека перед лицом его подлинной проблемы, – объяснил Дмитрий Семеник. – После этого он может принять правду и то облегчение, которое она несёт. Хотя тут уже всё зависит только от него самого.

поиски

По статистике, в России ежегодно пропадают без вести от 70 до 100 тысяч человек. И каждый раз, когда полиция и МЧС объявляют розыск очередного пропавшего, в этом деле принимает участие огромное количество добровольцев. Их помощь бывает самой разной — от распространения информации о том, кого ищут, по интернет-сайтам и социальным сетям до собственного участия в поисках наравне с профессионалами. Впрочем, таких помощников и самих можно с полным правом назвать профессиональными спасателями: те, кому доверяют это дело, проходят серьёзное обучение.

Но даже после учёбы волонтёрами становятся не все: многие отсеиваются на разных этапах обучения или работы. По словам людей, давно занимающихся поиском пропавших, часть заявляющих о своём желании быть волонтёром пропадает бесследно уже после оставления заявки. Причина этого проста – сначала у человека был эмоциональный порыв, но потом он трезво этот порыв обдумал и решил, что его на такое трудное дело не хватит.

Вторая часть уходит на стадии первого знакомства с жизнью поискового отряда.

– Понимание того, что тебя могут поднять в любое время суток, что искать приходится не только бедных девочек в лесах, но и вполне себе приблатнённых мальчиков, сбежавших из дома по причинам, далёким от высоких идеалов, что на поиске ты не герой на белом коне, а волонтёр, полностью подчиняющийся координатору, даёт огромный отсев, – рассказывает учительница Елена Гусева, уже много лет участвующая в поисках. 

Цели у всех, кто идёт в волонтёры-поисковики, разные. Для одних это поиск сильных эмоций, адреналина, для других – социального одобрения, для третьих – поиск друзей, поиск своей команды, для четвёртых, как ни громко это звучит, поиск смысла жизни. И всё же главный мотив – желание искать. Именно по последней причине волонтёрам иногда проигрывают официальные структуры: это желание заставляет их сделать всё возможное – и найти человека, которого полиция и МЧС уже готовы признать пропавшим без вести.

дети

Воспитанников детских домов навещают самые разные люди, и причины для этого у каждого свои. Среди них есть психологи и педагоги или студенты, получающие эти специальности, – им общение с сиротами помогает набраться опыта для работы, в том числе и с усыновлёнными детьми и их приёмными родителями или со взрослыми выпускниками детдомов. Есть те, кто начал задумываться о том, чтобы взять в семью приёмного ребёнка, но пока не уверен, что способен на такую ответственность. Однако и эти люди, и все остальные приходящие в детдома волонтёры в первую очередь руководствуются другим мотивом: они просто хотят сделать жизнь воспитанников хоть немного радостнее и интереснее.

При этом стать волонтёром в детском доме не просто сложно – это удаётся только самым пробивным, тем, кто сумеет доказать воспитателям и их начальству, что они действительно хотят помогать детям. Хотят бескорыстно, не ищут никакой выгоды и не пытаются таким образом потешить самолюбие. А кроме того, необходимо убедить сотрудников детдомов, что кандидат в волонтёры не бросит это дело, навестив детей несколько раз, после того, как они к нему привыкнут.

Тем, кто смог завоевать доверие воспитателей и начал общаться с детьми, предстоит усвоить ещё много других серьёзных правил. Психолог Марина Озерова советует волонтёрам сразу отказаться от мысли, что они могут стать для своих подопечных друзьями и вообще «своими», – многие искренне считают, что с детьми надо устанавливать именно такие отношения, но на самом деле работающие с ними взрослые обязаны держать определённую дистанцию.

– Это залог правильных отношений и хорошего авторитета взрослого в глазах ребёнка, – объясняет Озерова. – Недетдомовский ребёнок в своих родителях должен видеть не «равных друзей», которые ему позволяют всё что угодно, боясь проявить родительскую власть, а надёжных взрослых, на которых можно опереться, которые защищают, которые означают гармонию и устойчивость этого мира. Точно так же и воспитанник детского дома видит в педагоге, волонтёре и прочих взрослых – даже если это студенты с маленькой разницей в возрасте с учениками – старшинство и надёжность.

животные

Приюты для бездомных животных есть в большинстве крупных городов, и, как правило, всё их существование держится исключительно на энтузиазме организаторов и их помощников. Причём обычно таких энтузиастов немного. На словах большинство из них вроде бы и согласны, что «о зверушках надо заботиться» и что на улицах бездомным животным не место, но, когда речь заходит о том, чтобы сделать что-то конкретное, желающих, как правило, находится мало. А тем, кто всё-таки решит взяться за это дело, предстоит преодолевать нешуточные проблемы, которые начинаются ещё на стадии организации приюта.

– 99 процентов людей не представляют, что такое приют для животных. Даже тех, кто приходит к нам помочь руками, прибраться, обычно хватает на полдня, – говорит один из волонтёров приюта в Тольятти Сергей Лукиянов. – У нас 25 клеток, и в среднем на каждую надо потратить 15 минут. Это шесть часов непрерывного мытья! А далёкие от этого люди думают: «Подумаешь, пару собачек в клетке содержать, делов-то!»

 

В США и Европе расцвет волонтёрского движения пришёлся на 90-е годы прошлого века. В 1998 году в Америке участвовали в каких-либо акциях добровольной помощи около половины всех взрослых людей. А если считать также подростков от 14 лет, то всего в волонтёрстве было задействовано 79 процентов населения Штатов. Сейчас число американцев, желающих делать что-либо бескорыстно, снижается.

В Европе, по данным ООН, в 2012 году волонтёрской деятельностью занимались 24 процента граждан Великобритании, 23 процента немцев и 19 процентов французов. В среднем из тех, кто занят какой-либо добровольной помощью, 60 процентов делают это регулярно.

Самым популярным видом волонтёрства в Европе является сбор денег для малоимущих или для каких-нибудь социальных проектов: в этой сфере занято около 27 процентов добровольцев. На втором месте – приготовление и раздача еды бездомным или просто очень бедным людям, это делают 23 процента всех волонтёров. На третьем – помощь людям с ограниченными возможностями в домашних делах и другой работе, а также поездки с ними на машине по их делам (20 процентов), а на четвёртом – ведение бесплатных курсов и кружков, репетиторство и прочая помощь, связанная с образованием (19 процентов).

В Японии опыт волонтёрства имеют 26 процентов граждан. Из них 48 процентов считают этот опыт очень полезным для собственного личностного развития, а волонтёрство в целом – крайне важным для общества явлением.

В Ирландии в сфере добровольной помощи заняты примерно 33 процента людей. Кроме того, 72 процента всех ирландцев считают, что волонтёры способны делать то, чего никогда не сделают оплачиваемые профессионалы.

Татьяна Алексеева, заместитель редактора отдела социальных проблем