Чиновники, отвечайте журналистам!
Депутаты ЗС намерены разрешить журналистам делать запросы в госорганы в электронном виде.
«Ох уж эти несносные журналисты! Половина лжи, которую они распространяют обо мне, не соответствует действительности», – говорила Фаина Раневская, которая, как известно, журналистов не жаловала. Раневская была актрисой, а не госслужащей. И как актриса, она могла любить или презирать журналистов. Имела полное право делиться с ними сокровенным или оставить своё мнение при себе. А вот наши современные чиновники меня удивляют, когда ведут себя как звёзды кино или театра.
12 ноября Законодательное собрание Петербурга в первом чтении утвердило инициативу о том, что журналисты смогут запрашивать информацию в госорганах и других учреждениях в электронном виде.
Казалось бы, что с того?! Вопрос – чисто технический, что тут обсуждать и о чём говорить? По существу же – это первая поправка в Закон о СМИ, которая не затрудняет работу журналистов, а делает её удобнее.
За последние несколько лет в главный «журналистский» закон было внесено более 30 поправок, изменивших его до неузнаваемости. Также было принято и несколько других законов – запретительного свойства. Например, о возрастной маркировке информационной продукции, запрете на нецензурную брань, пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, регистрации блогеров и ограничении их деятельности и так далее… Запретительство для СМИ стало столь модным, что сложилось впечатление: депутаты решили бороться с пороками общества не путём искоренения их причин, а исключительно путём запрета информации об этом. Ну прямо как Король из «Обыкновенного чуда» Шварца, не желавший ничего слышать о любимой дочери, которая могла огорчить его тем, что могла огорчить.
Журналистский запрос сегодня остаётся одним из главных источников общественной информации. И пусть в нём часто содержатся не самые приятные и удобные вопросы, должностное лицо обязано ответить журналистам. И это правильно и честно. Потому что пресса имеет право на получение объективных и актуальных сведений, а в задачу чиновников входит помочь этому праву реализоваться.
До нынешнего времени журналистским запросом признавалась только бумажная форма и устный вопрос – например, на пресс-подходе. Бумажный запрос сопровождается печатью, оригинальной подписью и направляется должностному лицу по почте. 20 лет назад, когда принимался Закон о СМИ, это было нормой. Сегодня, когда через интернет можно открыть фирму, подать налоговую декларацию, документы в суд и даже зарегистрировать средство массовой информации, ситуация с журналистскими запросами выглядит просто дремучей.
Хотя, возможно, чиновнику так проще. Представляете себе, как работает сегодняшняя почта? Послали письмо – оно затеряться может, да и пока дойдёт до адресата, вопрос свою актуальность уже потеряет, если вовсе не «протухнет».
Я надеюсь, что моя инициатива, поддержанная коллегами в первом чтении, не будет изменена поправками до неузнаваемости. И что потом её поддержат выше – в Государственной думе. Я часто говорю моим коллегам-депутатам, что оперативный ответ на любой журналистский вопрос – это главная страховка от того, что информация может быть искажена. Именно это избавит журналиста от необходимости домысливать и фантазировать. А если чиновник молчит – он сам и провоцирует СМИ на необъективность.
Впрочем, теперь давайте представим себе, что закон об электронном запросе будет принят в окончательном варианте. Изменит ли это ситуацию с тем, что общество будет лучше информировано? Увы – только при условии, что на наши оперативные запросы чиновник не ответит очередной отпиской, а в случае несвоевременного ответа будет наказан. А ведь журналист тоже делает свою работу, которая не менее важна для общественного здоровья, чем деятельность самого что ни на есть главного начальника.
