Бороться и читать
Исполнилось 110 лет со дня рождения писателя Вениамина Каверина. Вениамин Александрович родился в Пскове, в семье капельмейстера пехотного полка Абеля Зильбера и хозяйки музыкальных магазинов Ханы Дессон. Фамилия Каверин была позаимствована у товарища Александра Сергеевича Пушкина – гусара, упомянутого в «Евгении Онегине».
На родине писателя в библиотеке его имени развернуты экспозиции «Жизнь и творчество…», «Путешествия по городу Энску» – напомним, под этим именем в романе «Два капитана» выведен Псков. Прошли Каверинские чтения в городе Полярном. В интернете помаячило некое подобие почтовой марки… Вот, пожалуй, и все «датные» мероприятия.
В последние два года я дважды участвовал в работе Пушкинского театрального фестиваля, который проходит в Пскове и Пушкинских Горах. Фестивальная программа выстраивается так плотно, что на какие-то отвлечения времени нет. В прошлом году я не смог выкроить времени для посещения музея романа «Два капитана», хотя не раз в день бывал вблизи. И в этом году едва ли получилось бы, не пожертвуй обедом.
Расположен музей в Псковской областной библиотеке для детей и юношества. Довольно скромный таки музей, чего, впрочем, и следовало ожидать. В экспозиции – корабельная мачта со штурвалом, слегка подвернутый парус со словами «Бороться и искать, найти и не сдаваться», живописное полотно (затертая льдами шхуна капитана Татаринова «Святая Мария»), личные вещи писателя Каверина: чашка, очки, записная книжка, авторучка… И роман «Два капитана» 1940 года издания. Сопроводительная этикетка гласит: «Книга найдена в 2010-м поисковым отрядом «Демянск» с останками летчика М.П. Гаврилова, погибшего в 1942-м».
Один мой приятель не разделил моего восторга:
– Это ни о чем не говорит. При летчике Гаврилове запросто мог оказаться «Цемент» Федора Гладкова или «Железный поток» Серафимовича.
В общем-то приятель прав. И все же очень хочется надеяться, что это не так.
В Пскове я очутился вскоре после публикации статьи Владимира Путина «Россия: национальный вопрос». Премьер-министр РФ предложил опросить отечественных культурных авторитетов и сформировать список 100 книг, которые должен будет прочитать каждый выпускник российской школы: «В некоторых ведущих американских университетах в 20-е годы прошлого века сложилось движение за изучение западного культурного канона. Каждый уважающий себя студент должен был прочитать 100 книг по специально сформированному списку. В некоторых университетах США эта традиция сохранилась и сегодня…»
Кто бы спорил с премьер-министром, а ныне уже и вновь избранным президентом. Вот только вопрос: кто должен формировать этот список? Мои, лично мои, взгляды и пристрастия часто не совпадали со взглядами и пристрастиями тех, кто формировал школьную программу в годы хрущевской оттепели. Извините, но я никак не мог понять, даже готовясь к поступлению в университет, кому в голову пришло включить в программу роман Н.Г. Чернышевского «Что делать?». А недавно от одного пушкиниста я услышал вообще крамольную мысль: и оде Александра Сергеевича «Вольность» тоже нечего делать в школьной программе! В качестве аргумента именитый ученый привел первые строфы великого поэта:
Беги, сокройся от очей,
Цитеры слабая царица!
Где ты, где ты, гроза царей,
Свободы гордая певица?
Приди, сорви с меня венок,
Разбей изнеженную лиру...
Хочу воспеть Свободу миру,
На тронах поразить порок…
У меня, лично у меня, есть все основания вслед за Максимом Горьким повторить: «Всем хорошим во мне я обязан книге». Не одной, конечно же, и даже не сотне. Но «Два капитана» в первой десятке точно, а летчик Саня Григорьев – единственный из литературных персонажей, «делал я жизнь с кого». Очень важно, оказывается, «нужные ли ты книги в детстве читал». «Два капитана» я читал и перечитывал. Хотя в школьную программу этот роман и не входил. И наткнулся я на него совершенно случайно…
Владимир Желтов, редактор отдела культуры
